СЛОВО ДВУХ СВИДЕТЕЛЕЙ

Будучи на склоне дней, готовясь испить общую чашу человеческую — её же никто не минует, — зная, что за краем не встретимся снова, ибо веры мы разной, а возможно, и за краем лежит «может быть» или вообще «ничто», решили мы, один грамотный, а другой памятливый, рассказать вам, люди, о Юрасе Братчике, которого церковь назвала «лже-Христом».

Ложь и обман! Многих они так: били камнями, а потом канонизировали. Этого — навряд ли. Оболгали и забыли грамотные, оболгали богатые, оболгали книжники продажные имя его. И записали о нём только Матвей Стрыковский, да Квангин Алесь, летописец, да Варлаам Оршанский, да Зборовская писцовая книга, да Андроник, Логофил по прозвищу, из Буйничей Могилёвских.

Но первые два, книги свои спасая, ради страха иудейского, о Гродно будто и не помнят; ограбление чудотворной из Вильно в Частогов относят; злодейством все его делают, шуткой шалберской[1] всё показывают, историей плутовской. А остальные если и пишут о бунте и великой гродненской резне, то заведомо мало, пару строк, от одной красной буквы до другой: «Христос названый город взял и людей побил, но потом...». И, ещё слова два сказав, поминают потом, как корова у ратмана[2] на льду ногу сломала и что сено в этом году очень дорогое было. Потребно разве свиньям непотребным сено?!

Когда собираются причислять кого-либо к лику святых, вспоминают, сотворил ли он при жизни хотя бы два чуда. И «адвокат дьявола»[3] эти чудеса испытывает сомнением, пробует доказать, что были это не чудеса, а какие-то чары и гусли, блуд лотровский[4], и доказательств потребует, что дивы эти были.

У него, у Юрася Братчика, чудес было больше. И главное чудо: мёртвые встали, когда пришёл он.

И потому облудам этим, чернокнижникам, пришлось бы решать и отвергать вопрос о Втором пришествии Сына Божьего на землю, а это тяжелей, чем сколько-то дураков в святые записать.

Молчат они. Молчат и книгочеи. Кто знает — тот сказать не может или не хочет. Кто может сказать — тот не знает.

А мы можем. Мы знаем. Мы ходили с ним. И старые мы уже. Нечего нам, как коту вокруг горячего сала, ходить. И сало нам ни к чему, и хворостина не страшна. Да и раньше мы писали. Но только та рукопись исчезла, украли её.

И мы бы с «адвокатом дьявола» согласны были. Не было чудес. И были чудеса.

И не был он бог, а был человек. Но для нас, человеков, даже для тех, что знали его, был он — Бог.

И задумали мы оставить правду. Может, она дойдёт, когда начнут канонизировать не в святые, а в Люди. Так пусть будет правда.

Аминь!