ГЛАВА 2

Ломбард мы нашли, пройдя метров сто. Яркие рекламные огни игриво опоясывали небольшую, находящуюся с торца обычной пятиэтажки бронированную дверь. За ней оказались мраморные ступени, круто уходящие вниз.

– Скромно у вас живут менялы. В каких-то подвалах! – шагая за мной, удивленно фыркнул гном.

– Крен, во-первых, они здесь не живут. Во-вторых, нам сейчас не до интерьера. Быстрее бы денежку поменять и назад. А то, не дай бог, случится что.

Ступени привели нас к еще одной двери, за которой обнаружился небольшой, отделанный белыми панелями закуток. Покосившись на безучастно сидевшего в кресле охранника, я, цапнув за руку гнома, подошла к стеклянной перегородке и, рассмотрев где-то внизу скромно не замечающую меня девицу, вежливо поинтересовалась:

– Девушка, хотелось бы заложить немного золота. А точнее продать. У меня монеты. Отец нумизмат. Собирал долго. А сейчас времена трудные наступили…

Девица скорчила недовольную мину и, смерив меня взглядом, от которого я ощутила себя нищенкой со стажем, процедила:

– Ну? Что там у вас? И имейте в виду, без пробы – только за триста.

Уже начиная тихо ненавидеть эту особу, я с выражением дебильного счастья на лице высыпала на прилавок с десяток монет и, не разжимая зубов, посоветовала:

– Может, вы сначала все же посмотрите?

Фыркнув, девица взяла один кругляш. Капнув что-то на металл, она с усердием потерла, нахмурилась, снова капнула, потерла и недоуменно уставилась на меня.

– Ну? – не выдержала я.

– Мне нужно позвонить, – сипло выдала она, одной рукой уже сжимая трубку, а второй судорожно попадая в кнопки. Со второго раза ей это удалось.

– Марь Санна! Принесли монету. Держит высшую пробу. – В трубке нервно хрюкнули. – В том-то и дело, что нет. Никакой! И вообще деньги не наши. Там на них кто-то длинноволосый изображен. Кажется, женщина. Угу… Ага… Ладно. – Выслушав инструкцию, девица перевела на меня взгляд очкастой кобры. – Вы под залог или на продажу?

– На продажу!

Девушка повторила мой ответ, молча кивнула и положила трубку на место.

– В общем, начальство ваши монеты купить согласно по пятьсот за грамм. Сколько у вас?

Прикинув непредсказуемость этого мира, а так же возможные предстоящие расходы, я с грустью опрокинула на прилавок весь мешочек.

Девушка повеселела.

– Паспорт.

– А-а, это… вы понимаете… у меня его вчера украли. А в паспортный я еще не ходила… Но как только, так сразу к вам…

Я заискивающе улыбнулась нахмуренной девице.

– Ладно! Все равно продажа.

Следующие минут пятнадцать мы с Крендином скучали, ожидая, пока она проверит подлинность всех монет, их вес. Наконец пухлая пачка тысячных перекочевала из ее цепких пальцев в мой карман. Я кивнула не сводящему с меня глаз Крендину.

– Пойдем.

Он сделал за мной пару шагов и остановился.

– Что-то я не понял! Тайна! Ты только что сменяла настоящее эльфийское золото на бумагу?!

Черт!

Закатив глаза, я обернулась. Успокаивающе махнув появившейся в окне девице, заискивающе улыбнулась поднявшемуся с кресла охраннику, ухватила гнома за руку и многозначительно покрутила пальцем у виска.

– Толкиенутый ролевик. Думает, что он гном.

Девица, фыркнув, исчезла, а охранник, облегченно кивнув, снова уселся на место.

– Тайна, ты меня пугаешь! – продолжал разоряться Крендин. – Я и есть гном!

– Ну конечно! Конечно, ты – гном, – обменявшись с охранником многозначительными взглядами, согласилась я, утаскивая его за дверь, и, оказавшись на улице, напустилась на Крендина: – Че, совсем сдурел? Это мир – где верят во все, что можно объяснить, пусть даже белой горячкой и шизофренией. Все остальное, будь хоть тысячу раз доказано, не существует! Или тебе придется доказывать обратное в психушке. А, судя по рассказам Светки, туда лучше не попадать! Теперь запомни! Ты – человек! Зовут… мм… Кирилл. Кличка – Крендель! Безработный. Запомнил?

Крендин ошарашенно поворошил кудри, поежился и как-то жалобно попросил:

– Пошли, а?

– Зачем идти? Вон такси стоят. Доедем!

Видно было, что Крендин ничего не понял, но, уверенно кивнув, пошел за мной.

Заглянув в первую машину, я улыбнулась курившему в окно парню.

– Нам друзей забрать. Тут недалеко. А потом до площади Калинина. А точнее до Ждановки.

Парень ненадолго задумался.

– Ждать долго?

– Да нет.

– Тогда двести пятьдесят.

Я хмыкнула.

– Это в смысле за час?

– За час триста пятьдесят.

– Это что, за это время так цены выросли?

– За какое время? Как бензин после Нового года подорожал, так и выросли.

– Э-э-э, а сейчас, если я не ошибаюсь, конец февраля две тысячи восьмого года?

Парень окончательно уверился, что в пассажиры к нему набивается абсолютно чокнутая гражданка, и погрустнел. Не дожидаясь приглашения, я плюхнулась на переднее сиденье и махнула Крендину.

Водила смерил мрачным взглядом пытающегося протиснуться в узкий проем дверцы гнома.

– Поехали! Тормознешь, где скажу, – оборвала я его последние сомнения, похрустев новенькой тысячной. – Это тебе за посадку. Если все сделаешь, как скажу, получишь еще такую же.

В следующую секунду парень, уже не слушая меня, рвал одной рукой деньги, второй отчаянно крутил руль, выезжая с парковки. Когда через пять минут мы въехали в знакомый двор, наших спутников там не было.

Покричав на разные голоса и постучав во все подъезды, мы с Крендином в отчаянии подошли к терпеливо дожидавшемуся нас такси и упали в теплую машину.

– Что, друзей потеряли?

Пытаясь скрыть бьющую меня дрожь, я кивнула.

– Да. Они поддатые, не местные. Где их искать – не знаю! А ночью поезд. – Легенда придумывалась сама собой. Я подняла на таксиста глаза. – Помоги, а? Никаких денег не пожалею. Мне их нужно найти. Где они могут быть?

Водила задумался.

– Не местные и пьяные… Артисты, что ль?

– Ага, и одеты, как… – я задумалась, пытаясь подобрать сравнение, – как из шестнадцатого века, только без кудрявых париков.

Смерив меня задумчивым взглядом, он вдруг кивнул и завел мотор.

– Судя по описанию, – он бросил на меня короткий взгляд в зеркало, – они могут быть только в ментовке. Если мы их там не найдем, значит, нужно будет обзвонить все ближайшие трезвяки.

Он сосредоточенно завертел затянутым в мех рулем, выезжая из двора.

За час мы объехали все дежурные части, но на наш вопрос везде только разводили руками.

– Осталась одна контора, у вокзала. Она допоздна работает. Если и там нет, поедем ко мне домой и будем обзванивать вытрезвители! – утешил водитель, которого, как выяснилось, звали Игорем.

Вскоре он затормозил у углового четырехэтажного здания. Несмотря на заявленные по радио десять часов, у единственного ярко освещенного подъезда было довольно оживленно и стояло несколько припаркованных автомобилей.

– Сидите в машине. Я быстро сбегаю, узнаю, – поднялся Игорь.

– Нет уж! Я с тобой! – заявила я, пытаясь нащупать ручку дверцы.

– Ладно, пошли вместе! А друг твой пусть машину сторожит.

– Нет, я тоже с вами! – занервничал Крендин.

Выбравшись, я захлопнула дверцу и успокаивающе улыбнулась ему в окно.

– Крен! Пожалуйста, посиди здесь! Только ни на что не нажимай! И не выходи из машины. Мы скоро… – И, не дожидаясь ответа, заторопилась вслед за Игорем.