15. Ор куль ур'оуаш

Вскоре после полуночи к братьям-оркам пришел Анклуас, чтобы, как и договаривались, вывести из подземелья. Раммар нетерпеливо дожидался его у двери клетки, в то время как Бальбок прилег, чтобы немного подремать.

Когда Анклуас отпер дверь и освободил обоих, они сначала пробрались в оружейную, где забрали недавно заточенную секиру Бальбока и сапарак Раммара. К огромной досаде Раммара, золотой эльфийский кинжал бесследно исчез. Анклуас тоже, к немалому удивлению братьев, вооружился длинным клинком, по большому счету слишком изящным и элегантным для лап орка, но он, похоже, владел этим оружием очень хорошо.

Тихо, по крайней мере настолько, насколько позволяли неуклюжие конечности орков, трое беглецов двигались по лестницам и наконец очутились в коридоре, который должен был вывести их наружу. Почти не использовавшийся боковой ход совершенно не освещался. Зажечь факел орки не отважились, поэтому им приходилось медленно продвигаться в темноте. При этом Бальбок по причине своего высокого роста несколько раз больно ударился головой.

— Еще далеко? — прошипел Раммар куда-то во тьму. — Если мой туповатый братец еще пару раз стукнется башкой, то из нее выветрятся остатки разума.

— Терпение, — шепотом ответил Анклуас. — Мы почти пришли…

Идти приходилось пригнувшись по похожему на штольню темному коридору… В голове орка пробуждались не самые лучшие воспоминания, но он взял себя в руки. Как бы там ни было, на этот раз ведет их не хитроумный карлик, а один из соотечественников. Есть ли в этом большая разница, впрочем, станет ясно позднее.

— Вот! — послышался голос Анклуаса. — Вот дверь, о которой я вам рассказывал.

— Где? — спросил Раммар, чтобы в следующий миг врезаться в дверь из массивной древесины. Послышался глухой треск, и толстенький орк ухватился за ушибленную морду. Яростное проклятие, грозившееся сорваться с его губ, он, впрочем, сумел сдержать из страха быть обнаруженным.

Анклуас взял ключ, который появился у него якобы очень давно. В полутьме (сквозь щели в двери пробивался слабый лунный свет) ему потребовалось время, чтобы нашарить замочную скважину. Затем последовал металлический скрежет и щелчок, и дверь на свободу с тихим скрипом отворилась.

— Видите, — сказал Анклуас, — я не обещал слишком многого.

— Корр, — согласился Бальбок, протискиваясь мимо остальных — после пережитого в штольне карликов ему не терпелось первым оказаться на воле. Раммар, который ненавидел, когда брат вылезал вперед, схватил его за плечо и потянул назад. Между орками завязалась короткая, но серьезная потасовка — пока Анклуасу все это не надоело и он не нанес одному из них удар кулаком.

— Это еще что такое? — возмутился Раммар. — Ты что, с ума сошел? Ударил меня по зубам!

— Если кто-то здесь и сошел с ума, то это вы! Как вы себя ведете, идиоты? Разве вы не понимаете, что в любой миг нас могут обнаружить? Мы еще далеко не в безопасности!

Оба бойцовых петуха пристыженно посмотрели друг на друга, у каждого под глазом красовался синяк. В конце концов первым на улицу вышел Анклуас, чтобы разведать обстановку. Удостоверившись, что все чисто, он велел братьям следовать за собой. Раммар пошел первым, а Бальбок — в очередной раз — оказался последним. Беглецы укрылись за горой ящиков. Оттуда можно было хорошо осмотреть залитые слабым лунным светом окрестности.

Орки находились во дворе, окруженном с трех сторон фахверковыми зданиями. Судя по запаху, это были стойла для животных, использовавшихся на арене, — на второй же день Бальбок, к вящей радости беснующейся толпы, голыми руками завалил разъяренного быка, а затем прокусил ему горло.

— Вот это я называю везением, — шепотом произнес Анклуас.

— Корр, — кивнул Раммар. — Нигде не видно стражи.

— Дело не только в этом. Мы находимся совсем рядом с конюшнями.

— И что?

— Как что? Мы возьмем верховых лошадей.

— Ты что, рехнулся? — вырвалось у Раммара громче, чем следовало. — Орки не ездят верхом, они пешком ходят. Принципиально. Всегда.

— Корр, — подтвердил Бальбок.

Все это не произвело на Анклуаса ни малейшего впечатления.

— Разве вы не говорили, что у вас остался неоплаченный счет к фон Буту?

— Корр.

— Прекрасно, тогда скажите мне на милость, как вы собираетесь догнать его без лошадей? Вполне вероятно, что он уже за горами, за морями.

— Скорее уж под горами, — раздраженно проворчал Раммар. — Но мы совершенно случайно точно знаем, куда он направляется. Нам нужно выбрать восточное направление, и он у нас в лапах.

— Но Раммар, — вставил Бальбок, у которого опухоль на языке спала и он мог разговаривать нормально, — а что, если бородатый сморчок уже достиг цели? Если он завалит того типа, из-за которого вся каша заварилась, раньше нас, то охотник за головами отдаст сокровище ему. Ты об этом не подумал?

— Проклятье, — прошипел Раммар, — ты прав.

— Так мы берем лошадей? — спросил Анклуас.

— Как угодно, — проворчал Раммар. — При условии, что ты найдешь клячу, которая окажется достаточно сильной для того, чтобы нести мой внушительный вес.

— Посмотрим, — спокойно произнес Анклуас. — Ждите здесь.

И с этими словами он скрылся, тише и проворнее, чем можно было подумать при взгляде на его нескладную фигуру и грубое телосложение. Он бесшумно скользнул к стене конюшни и вскоре слился с тенями ночи.

— Приходится признать, — уважительно произнес Бальбок, — что-то в этом Анклуасе определенно есть.

— Что-то в этом Анклуасе определенно есть, — с ненавистью повторил за ним Раммар. — Неблагодарный, пустоголовый болван! Возьми его себе в братья вместо меня, раз он тебе так нравится.

— А разве это возможно? — с неподдельным удивлением переспросил Бальбок и получил за это сильный тычок под ребра, которые, кстати, все еще довольно сильно болели после битвы с троллем. Бальбок жалобно взвыл, на что где-то по ту сторону конюшен ответила воем собака. После этого Раммар довольно ухмыльнулся, и братья стали ждать возвращения Анклуаса.

Долго ожидание не продлилось.

Вскоре отворились ворота конюшни прямо напротив них, и из темноты показалась широкоплечая фигура, ведущая в поводу трех лошадей. Впрочем, на первый взгляд казалось, что лошадей было всего две — у третьего животного были короткие широкие ноги и бочкообразное туловище, и походило оно на слишком большую собаку. Однако все трое животных были оседланы, взнузданы, полевые фляги и мешки с провиантом были наполнены, в чем братья-орки удостоверились впоследствии.

— Быстро ты, — заметил Бальбок. — Как же тебе удалось подготовить лошадей за такой короткий срок?

— Я их не готовил, — раздалось в ответ. — Я оседлал лошадей еще днем.

— Не спрашивая нас? — Раммар одновременно удивился и разозлился.

— Я был уверен, что вы согласитесь, — с невинной улыбкой, растянувшейся от целого уха до мочки некогда полноценного уха, произнес Анклуас и элегантно взлетел в седло.

Вообще-то орки не ездят верхом. Не только потому, что непроходимая местность в Гнилых землях с их густыми лесами и отвесными скалами не особо располагает к конным прогулкам, просто верховая езда оркам противна. Хотя во время Второй войны, когда люди и орки были союзниками, предпринимались попытки создать кавалерию орков, но чудища оказались неспособны навязать животным свою волю, не применяя при этом грубой силы. Итогом этой песни стало то, что большинство орков своих лошадей убили и в конце концов сожрали. Если уж ездить верхом, то орки предпочитали варгов или других существ с отрогов Западных гор; но и здесь гномы проявили гораздо больше сноровки в обращении с животными, чем соотечественники Раммара и Бальбока.

Приближаясь к своему животному, Раммар испытывал довольно смешанные чувства.

— Что это вообще такое? — проворчал он. — Это тупое животное поперек себя шире.

— Оно подходит к твоей внушительной массе, — с ухмылкой заявил Бальбок, безо всяких усилий взбираясь в седло.

У его брата возникло намного больше проблем с тем, чтобы взобраться на спину животному. Вначале его неуклюжая ножища с трудом втиснулась в стремя. Стеная, хрипя и изрыгая бесчисленное множество проклятий, он наконец сумел поднять свой асар и плюхнуться в седло, на что бедное животное ответило хриплым стоном.

Лошади были сильными, выносливыми, на них ездили люди Холмогорья. Животные беспокойно храпели, но, очевидно, приняли чужих всадников. Уже одно это было необычно: как правило, лошади терпеть не могли запаха орков (справедливо было и обратное).

Анклуас бросил Бальбоку и Раммару шерстяные одеяла.

— Что это такое? — засопел Раммар, получив своим одеялом по лицу.

— Натяните их, как будто это капюшоны, — потребовал Анклуас, — чтобы с первого взгляда было непонятно, кто вы на самом деле.

— А ты?

— Я сделаю то же самое, — заверил Анклуас, набрасывая на себя одеяло. Раммар и Бальбок с неохотой подчинились, и все трое направили лошадей к выходу со двора на ночные улицы Сундарила.

Во время «прибытия» в город на головах у орков болтались мешки, кроме того, они были заперты в клетке, установленной на телегу. Поэтому братья до сих пор человеческого города толком и не видели, да и сейчас в темноте мало что можно было разглядеть. Однако у Раммара возникло ощущение, что города людей с их каменными стенами, фахверковыми зданиями и острыми шпилями все равно все выглядят одинаково. Кроме того, у него не было ни малейшего желания провести хотя бы одно лишнее мгновение в Сундариле, где единственно возможным вариантом развития событий для него была смерть на арене.

Оба брата направляли своих лошадей по улицам, следуя за Анклуасом, который, похоже, хорошо знал дорогу. Как удавалось Раммару, который никогда прежде в своей жизни не сидел на спине лошади, управлять ею, не знал даже он сам. Похоже, лошадь просто следовала за лошадью Анклуаса, и Раммару это было только на руку. С него было вполне достаточно своенравного брата! Упрямой кобылы ему только и не хватало!

На улицах Сундарила в этот поздний час событий было немного. Большинство узких улочек, по которым проезжали орки, были пустынны, лишь время от времени из таверн доносились приглушенные голоса: то ор выпивохи, то звонкий смех трактирщицы. В остальном же на улицах царило спокойствие.

Раммар знал, что так было не всегда.

Кибли и Нестор рассказывали ему, что приграничные города раньше пользовались дурной славой из-за различных пороков и разврата, царивших здесь: авантюристы, наемники, контрабандисты, убийцы и воры стекались со всех концов земли, чтобы потратить деньги в тавернах и борделях. Однако с тех пор, как магистраты обоих городов подчинились новому королю Тиргас Лана, все в корне изменилось. Сундарил и Андарил были очищены от ненадежного люда, который, недолго думая, направили в Тиргас Лан — таким образом в темнице королевского замка и оказались Нестор и Кибли.

— Куда бы ни пришел этот проклятый Корвин, — проворчал Раммар, — все становится с ног на голову.

Анклуас обернулся, сидя в седле, и шепотом поинтересовался:

— Что ты имеешь в виду?

— Приказал очистить весь превосходный здешний хаос за одну ночь, — негромким голосом произнес Раммар. — Вместо убийств и поножовщины вдруг воцарились порядок и закон, с тех пор как человек стал королем!

— И тебе это не нравится? — поинтересовался Анклуас.

Раммар только раздраженно кивнул.

— Впрочем, виноват в этом не он один, — прошептал орк. — За этим стоит, как я полагаю, его королева Аланна, эта жалкая зануда.

— Так ты ее знаешь?

Раммар снова кивнул и проворчал:

— Эта эльфийская баба снова доказала, что у нее нет ни крупицы юмора.

Анклуас бросил на Раммара непонятный взгляд, затем, не говоря ни слова, отвернулся.

Городская стража патрулировала улицы, чтобы обеспечить соблюдение всех законов, изданных королем, которые запрещали, помимо всего прочего, такие увлекательные вещи как дуэли и драки на улицах.

Ночной стражи беглецам следовало опасаться. И дело не в том, что они не справились бы с одним или двумя вооруженными алебардами парнями. Если хотя бы один из стражников поднял тревогу, то городские ворота оказались бы закрыты и путь наружу был бы для них заказан.

Спасало то, что городская стража в своих светлых плащах и сверкающих шлемах была хорошо видна издалека; как только один из них показывался на горизонте, Анклуас тут же менял направление. Но и он не сумел помешать тому, чтобы на одном углу их внезапно кто-то не окрикнул хриплым голосом:

— Стоять! Эй вы там, назовитесь! Кто вы такие и что делаете в столь позднее время на улицах города?

Раммар, замерев под наброшенным на голову одеялом, негромко выругался. Из темной ниши показался один из городских стражников, сжимая обеими руками алебарду.

— Назовитесь! — повторил он свое требование. — Причем немедленно, пока я не задержал вас и не бросил в темницу! Кто вы такие и что вам нужно? И немедленно снимите капюшоны, чтобы я мог видеть ваши лица!

Это было как раз то, чего орки ни в коем случае не хотели допускать. Они неподвижно застыли на лошадях и выжидали.

— Проклятье, ну и вонь! — принялся возмущаться ночной сторож, подходя ближе. — Это что, лошади уже подохли и разлагаются?

Раммар понимал, что раздражает человека так сильно запах орков, и он уже раздумывал над тем, чтобы разбить нахалу голову за эти слова. Впрочем, в данный момент это было бы не самой лучшей идеей.

Бальбок тоже начал проявлять беспокойство. Позволить оскорбить себя какому-то паршивому молочнолицему означало подвергнуть самообладание тяжелому испытанию.

Но тут Анклуас направил коня прямо на стражника.

— Вы должны немедленно снять капюшоны, я сказал! — энергично повторил человек. — И спешиться, черт побери, пока я не вышел из себя и…

Больше ничего сказать он не успел. С быстротой, которой не ожидали от него ни Раммар, ни Бальбок, Анклуас вылетел из седла и набросился на стражника, словно голодный хищный зверь. Человек не успел даже направить на орка алебарду. Стражник сильно удивился, когда сжатый правый кулак орка нанес ему удар прямо в лицо. Нос человека лопнул, словно перезрелый фрукт. Во все стороны брызнула кровь, и он рухнул, словно мешок с песком. Только алебарда осталась стоять, потому что Анклуас вырвал ее из рук стражника, чтобы она, падая, не наделала шуму.

Анклуас осторожно прислонил неудобное оружие к стене, затем схватил потерявшего сознание стражника и оттащил обратно в нишу. Там человека найдут не сразу. После этого орк вернулся к своим изумленным товарищам.

— Славно сработано, — уважительно произнес Раммар. — Будет этому наглому парню наука. Я бы и сам поучил его манерам, но…

— Да я понял, — ответил Анклуас, вновь садясь на коня.

— Почему ты не убил его сразу? — удивленно спросил Бальбок. — Скальп молочнолицего принадлежит тебе, можешь этим гордиться.

— Корр, — согласился с братом Раммар.

— Я должен гордиться тем, что завалил какого-то бог-ухга? — Анклуас покачал головой. — Что ж я за жалкий шноршер бы был, если бы сделал это?

И с этими словами он направил коня вперед. Оба орка обменялись под капюшонами пристыженными взглядами — с такой точки зрения они об этом никогда не задумывались. Похоже, Анклуас действительно был удивительным орком. Троица снова пустила животных шагом.

Они ехали по темной улице, мимо толпы пьяниц, которые брели, шатаясь и распевая песни. Ребята набрались настолько сильно, что не удостоили орков и взглядом. Наконец беглецы достигли восточных ворот города, где у крепкой, с двух сторон окаймленной высокими башнями сторожки стояло восемь тяжеловооруженных стражников, по четверо с каждой стороны.

— И что теперь? — прошептал Раммар своему одноухому проводнику. — Хочешь их зарубить?

— Вряд ли, — ответил Анклуас.

— Вместе мы справимся с этими слабаками, — убежденно произнес Бальбок. — Возьмите на себя двоих с левой стороны, а я беру остальных.

— Не притворяйся, будто знаешь, где право, где лево, — приструнил брата Раммар. — Кроме того, ты на этих ребят хоть смотрел? Они же вооружены до зубов, и похоже на то, что им глаз в рот не клади[3]. Если мы ввяжемся в продолжительный бой и подойдет подкрепление, нашему приключению конец — а оно еще только начинается.

— Ты прав, — согласился с ним Анклуас и направил своего коня из темного переулка прямо на площадь перед воротами, где стражники могли увидеть его уже издалека.

— Ты спятил? — зашипел ему вдогонку Раммар. — Что же ты такое делаешь???

— Клянусь громом Курула, вот это мужественный орк, — восхищенно произнес Бальбок. Секира была у него уже в руках, и он был готов мчаться за Анклуасом. — Вперед, мы должны помочь ему!

— Ни шнорша мы не должны, — возразил Раммар. — Если этот умбал непременно хочет дать себя убить, то пусть. А мы постоим, подождем.

— Однако, клянусь громом Курула…

— Можешь засунуть себе гром Курула куда хочешь, — грубо перебил его Раммар. — Мы останемся здесь и будем ждать, точка!

Хотя Бальбоку было неприятно повиноваться, он, тем не менее, остановился, поскольку боялся разгневать своего брата больше, чем выставить себя гоунтором перед Анклуасом. Братья застыли, как зачарованные, наблюдая, как Анклуас приближается к стражникам. Конечно, молочнолицые заметили его, конечно, они враждебно выставили ему навстречу копья и алебарды; капитан отряда даже вынул из ножен меч.

— Остановись! Кто ты и чего хочешь? Назовись…

Раммар и Бальбок задержали дыхание, ожидая, что в любой миг начнется драка. Вместо этого случилось нечто, чего никак не ожидали орки: Анклуас склонился к капитану и обменялся с ним несколькими словами. И, к огромному удивлению Раммара и Бальбока, человек после этого громко расхохотался.

Братья-орки удивленно переглянулись, спрашивая себя, не сошел ли человек с ума. Когда же к его смеху присоединились остальные стражники, Раммар и Бальбок полностью уверились в том, что молочнолицые спятили.

Не препятствуя ни в чем Анклуасу, они позволили ему вернуться к спутникам. Более того, капитан стражи приказал своим подчиненным поднять решетку и открыть ворота, чтобы Анклуас и его компаньоны могли покинуть город. С широкой ухмылкой на лице Анклуас велел братьям следовать за ним, после чего Раммар и Бальбок нехотя пришпорили лошадей и устремились к открытым воротам.

Тем временем стражники смеяться перестали, но по ним было видно, что они с трудом сдерживаются. Бальбок сжимал в руках секиру, Раммар держал наготове сапарак, на случай если молочнолицые только обманывают их и вдруг решат атаковать. Но стражники не собирались мешать им, поэтому орки беспрепятственно выехали через восточные ворота Сундарила.

Открытая холмистая местность, трава, мягко покачивающаяся под ночным ветром в серебристом лунном свете, ожидали их по ту сторону ворот.

Едва орки выехали за город, как стражники потеряли какое бы то ни было самообладание и снова принялись громогласно смеяться, и Раммар уже не выдержал.

— Проклятье! — пожаловался он Анклуасу. — Над чем смеются эти умбал'хай?

— Кто знает! — пожал широкими плечами Анклуас.

— Как тебе это удалось? Я имею в виду, что ты им сказал? Почему они так просто пропустили тебя?

— Это моя тайна, — заявил Анклуас, воспользовавшись при этом не словом домхор, обозначавшим на языке орков тайну в общем смысле, а сохгор, давая тому, кто спрашивал, понять, что он не раскроет ее ни в коем случае. Тот, кто продолжал бы настаивать, поплатился бы за это потом и кровью, чего Раммару совершенно не хотелось.

Лучше пришпорить коня, оставить позади дома и башни Сундарила… И впервые со времен позорного предательства Ортмара фон Бута и пленения Мурилом Ганцваром орки снова почуяли свободу.

Проехав некоторое время, они остановили лошадей в лощине.

У Анклуаса и Бальбока не было никаких проблем с ездой верхом, Раммар же почувствовал сильную усталость уже через несколько миль. Толстенький орк с трудом держался в седле и чудом ни разу не завалился набок. Но сильнее всего беднягу беспокоил асар, которым он больно ударялся о седло при каждом шаге коня.

— Я должен был догадаться! — то и дело причитал он. — Ни за что нельзя было позволять уговорить себя на то, чтобы взобраться на это проклятое животное!

— Прекращай жаловаться, — сказал ему Анклуас с улыбкой. — У нас получилось! Бегство из Сундарила! И этим я обязан только вам.

— Нам? Каким образом? — У Бальбока глаза едва не вывалились из орбит — с его точки зрения, это Анклуас освободил его и брата, а не наоборот.

— Заткнись, умбал! — прошипел Раммар. — Если Анклуас говорит, что он обязан нам успешным побегом, то значит, так оно и есть. В конце концов, мы — непобежденные чемпионы арены Сундарила, не правда ли?

— Корр, — согласился Анклуас, прежде чем Бальбок успел что-либо сказать, — и после того, как вы выполнили свою часть сделки, я выполню свою и помогу вам отомстить.

— Фон Бут, — полным ненависти и презрения голосом прорычал Раммар. — Я хочу заполучить этого жалкого предателя любой ценой. Я разорву его пополам, растопчу и… не знаю, что еще! Маленький шноршер заплатит мне за все, что он нам сделал!

— Корр, — с горечью в голосе произнес Бальбок.

— А я окажу вам в этом посильную помощь, — заверил братьев Анклуас. — А где мы найдем этого фон Бута?

— Он пошел на восток, — ответил Раммар, — в Каль Асар.

— Анар, — поправил его Бальбок.

— Мне все равно, — проворчал Раммар. — Но там мы его найдем.

— Итак, наша цель — Каль Анар, — твердым голосом произнес Анклуас. — Вы знаете дорогу?

— Не совсем. Карлик должен был ее нам показать.

— Тогда я вас поведу, — недолго думая, заявил Анклуас. — Однажды я уже был в Каль Анаре.

— Правда? — удивленно переспросил Бальбок, да и Раммар был удивлен немало.

— Давно это было, — махнул лапой Анклуас. — Тогда у меня были еще оба уха на месте.

— И как? — поинтересовался Бальбок. — Далеко до Каль Анара?

— Далеко, — подтвердил Анклуас, — и довольно опасно. Сначала дорога ведет по холмогорьям людей, потом через обманчивые Молотовые топи и, наконец, через местность под названием Изумрудные леса, где кишмя кишат всякие мерзкие твари.

— Ну и пусть, — Раммар, который слушал вполуха и не совсем уловил насчет мерзких тварей, мрачно кивнул. — Как только мы расправимся с фон Бутом, он не досчитается более чем одного уха, это я вам обещаю.

— Корр, — не менее решительно согласился Бальбок. — Самое время.

— Самое время? — повторил Раммар. — Для чего?

— Для клятвы мести, — напомнил Бальбок. — Чтобы она была действительной, ее нужно скрепить кровью, вы ведь знаете. Теперь мы, наконец, можем поклясться, как положено настоящим оркам.

Раммар замер в седле и едва не свалился с лошади. Он проклял своего туповатого братца и принялся отчаянно искать отговорку, которая позволила бы не произносить клятву, чтобы не выставлять себя посмешищем перед Анклуасом, но тот опередил его.

— Что касается меня, то мне нет нужды скреплять клятву, — быстро произнес одноухий. — Я сказал, что помогу вам, значит, я это сделаю — или ты не веришь моему слову, доходяга?

— Доук, — поспешил заверить его Бальбок, удивленный такой реакцией орка. — А как насчет тебя, Раммар? По крайней мере, мы оба могли бы…

— Умбал! — грубо перебил его Раммар, которому мысль о том, что из-за какой-то дурацкой клятвы придется делать себе больно, не нравилась совершенно. — Нам обоим вообще не нужно приносить клятву крови, потому что в наших жилах и так течет один и тот же сок. Кроме того, Анклуас совершенно прав — или ты, быть может, сомневаешься в моем слове?

— Доук, — тихо, даже испуганно заверил его Бальбок.

— Наша клятва и так действительна, — убежденно произнес Раммар. — Фон Бут получит то, что заслужил. Месть орков настигнет его, и тогда этот подлый маленький бородатый сморчок вообще пожалеет, что его выплюнули на свет.

— Корр, — подтвердили Бальбок и Анклуас в один голос, а затем орки снова пришпорили коней, на следующий холм и дальше на восток, углубляясь в земли людей и двигаясь навстречу далекому Каль Анару.

Раммар и Бальбок не думали ни о поручении, данном им Корвином, ни об опасностях, которые могли подстерегать их на пути.

Их мысли были только о мести фон Буту, и в слепой ярости они даже не догадывались о том, что их снова обманули.