Глава 14

Наполеон, Кощей Бессмертный, Иван Грозный и прочая веселая компания

Андрея, Васю и Антона посадили в машину и куда-то повезли. Водитель на их вопросы не отвечал, как и сидящий с ним человек в штатском, молчащий всю дорогу. Через минут десять машина остановилась, друзья услышали приказ выйти.

– Ку… куда н-н-нас… при… привезли? – спросил Вася, находясь еще в машине, человека в штатском, но ответа не получил.

Андрей, выйдя из машины, увидел неказистое двухэтажное каменное здание с надписью на входе: «Психиатрическая больница города Ижорска», погрустнел и показал на нее друзьям.

Антон и Вася успели тоже прочитать надпись на входе.

– Ну, Антон, помог тебе поход в горком? – спросил Андрей Антона.

Антон предпочел не отвечать и только вздохнул.

– Отставить разговорчики! – распорядился человек в штатском, ведя за собой друзей.

В приемной больницы их встретил усталый пожилой врач в помятом белом халате и четыре дюжих санитара.

Андрей заметил плакат с надписью «Всё для советского человека – строителя коммунизма!» и усмехнулся.

Вася прошептал Андрею на ухо:

– Прочитай еще один плакат сзади нас.

Андрей обернулся и увидел плакат выше двери с надписью «Советское образование и здравоохранение ничего не стоит!»

Вася и Андрей хихикнули.

Человек в штатском сделал замечание друзьям, хмурясь:

– А ну отставить тут смех! Тихо сидеть!

– Новенькие? – удивился врач, обращаясь к человеку в штатском.

– Совершенно верно, быстро оформляйте.

– Может, сначала выяснить мотивы поступления в наше…

– Разговорчики тут! – повысил голос человек в штатском. – Сейчас позвоню Сидорову и тебе не поздоровится!

Врач недовольно глянул на человека в штатском и проворчал:

– Уф, надоели ваши угрозы и всякие намеки!.. Хозяйничают, словно у себя дома!

– Ты работай, а не мораль читай! – приказал человек в штатском.

Врач услужливо кивнул, вздыхая:

– Хорошо, хорошо. Только тыкать мне не надо! Позавчера тоже привозили…

Через пять минут друзей одели в серые помятые больничные халаты, отвели в просторную палату, где лежали пять больных.

Андрей оглядел палату, заметил решетки на окнах и три пустых кровати. Он выбрал себе кровать возле окна, лег. А Вася с Антоном продолжали стоять у двери.

– Глядите, нашего полку прибыло! – крикнул один из больных, вставая и подходя к Васе и Антону. Это был низенького роста, с лысиной на макушке, человек с острым и длинным носом.

Антон вздохнул и лег на ближайшую свободную кровать, а Вася продолжал стоять в нерешительности, явно не желая ложиться.

– А они вроде немые! – хихикнул низенький больной с острым и длинным носом, приглядываясь к молчащему Васе. – Ну, чего ты такой грустный? Кашки не поел?

Вася недовольно оттолкнул больного:

– Отстань!

Однако больной не отошел, наоборот, он заорал на всю палату, махая руками:

– Караул, люди! Наших бьют!

Антон, лежа на кровати, выкрикнул:

– Эй, психи! Зуб даю, что всех, кто тронет моего друга, побью!

Однако его возглас не возымел действия, наоборот, только подзадорил низенького больного, который стал толкать Васю и кричать на всю палату:

– Эй, наших бьют!

Остальные больные повскакали и подбежали к Васе с криками:

– Ты чего тут дерешься?

– Мы тебе, гад, покажем!

– Если ты псих, лечиться надо, а не драться!

Вася тихо ответил им:

– Я не дерусь…

– Нет, дерешься! – снова выкрикнул низенький больной, махая кулакам перед носом Васи.

Все больные окружили бедного Васю, толкая его и крича что-то свое. В палату ворвались двое хмурых санитаров. Увидев, что больные возбуждены, кричат, они силой уложили всех по местам. Васю толкнул один санитар, процедив сквозь зубы:

– Ты только вошел и свару устроил, да?

Вася попытался оправдаться:

– А что я? Я только стоял и…

– Хорош врать! Ложись, пока не врезал!

Санитары вышли. Вася лег на пустую кровать, стараясь ни на кого не смотреть, думая, что сейчас хоть он выспится. Однако он глубоко заблуждался: спать ему не дали. Через минуты три низенький больной, который стал приставать к Васе, встал, подошел к кровати Васи и спросил:

– Тебя как зовут? Я – Наполеон.

Вася молчал, поэтому Наполеон снова повторил свой вопрос:

– Ну, тебя как зовут?

– А не все ли равно тебе?

Андрей крикнул низенькому:

– Слышь, император! Ты отстань от моего друга!

– А если не отстану? Наполеону всегда отвечать надо.

– Это ты-то Наполеон?

– Верно! Он самый! – горделиво поднял голову низенький больной, именующий себя Наполеоном.

– Псих, отстань по-хорошему, – вступился за Васю Антон. – А то встану! Зуб даю!

Наполеон хихикнул:

– Ой, напугали-то как! И вставайте, а вас всех оденут в смирительные рубашки.

После короткой паузы Наполеон снова спросил Васю:

– Ты Наполеону отвечать не желаешь?

– Я с пси…хами не об…общаюсь.

Наполеон скривился в злой усмешке:

– Сам ты псих, если сюда попал! Я – Наполеон! Ты кто будешь?

Вася понял, что псих не отстанет, пока не услышит его имя, и ответил:

– Вася.

Наполеон хихикнул, презрительно произнося:

– Вася? Васька… Ха-ха! Вообще-то по жизни зовут меня Федей, но всегда хотелось, чтобы звали Наполеоном. По духу я – Наполеон. Семейное положение – опять холост. Национальность – как все. Образование – паршивое.

Вася поморщился, пробормотал, не смотря на Наполеона:

– Про… прошу прек… прекратить гово… рить со мной.

Наполеон усмехнулся:

– А ты чего заикаешься?

– Послушайте, отстаньте от меня, – попросил Вася, брезгливо морщась.

– Ах, отстать? Сначала ответь мне, потом отойду.

Антон вновь крикнул на всю палату:

– Эй, отстань от Васи! Побью, зуб даю!

Однако Наполеон сделал вид, что не слышал угрозы Антона, и продолжал:

– Ты, Вася, псих.

– Нет, я с психами не разговариваю, – снова повторил Вася, но моментально понял, что не стоило это говорить: он получил удар кулаком по носу.

Вася охнул, потирая нос, а Наполеон зло проговорил, показывая ему кулак:

– В следующий раз буду бить еще больнее!

– Отстань…

– А ты отгадай сперва, потом отстану.

– Ну?

– Что такое: зеленое, маленькое, бумажное, но не деньги?

– Откуда я знаю.

Наполеон хихикнул, потирая руки:

– Ха! Не отгадал! Это три рубля.

Лежащий рядом с Васей худой больной с длинными черными волосами до плеч сказал Наполеону:

– Слышь, Наполеон самозваный, заткнись!

– Сам заткнись, я с новеньким разговариваю.

– Ты мне спать мешаешь.

– Ой, Кощей наш Бессмертный, спать не могут! – ехидно протянул Наполеон, после чего представил Васе соседа с длинными волосами: – Он зовет себя Кощеем Бессмертным. Как раньше звали, позабыл, хочет жить вечно в психушке!

Больной с длинными волосами, который называл себя Кощеем Бессмертным, возразил, садясь на кровать:

– Нет, не забыл, как раньше мне звали.

– Ну и как звали?

– Звали Борисом, а теперь я – Кощей.

Наполеон сочувственно глянул на Кощея и произнес:

– Псих.

Кощей внимательно посмотрел на Васю и убежденно сказал:

– А чего? Здесь даже лучше, чем на свободе.

Наполеон хихикнул:

– Где ты видал эту хваленую свободу? Знаешь байку про свободу?

– Ну?

– Тебе говорят, что ты якобы свободен. Тебя посылают, куда подальше, и ты идешь, куда хочешь. Понял?

– Понял… Вот поэтому я здесь и сижу, – ответил Кощей Бессмертный.

– Почему? – удивился Вася.

– А здесь можно говорить что угодно, – задумчиво проговорил Кощей Бессмертный, – о чем думаешь, о чем другие боятся говорить и спросить другого.

– Но я нормальный, – вяло сказал Вася, после услышал хохот обоих новых знакомых.

– Ты нормальный? А я разве нет? – спросил Кощей Бессмертный.

– Того не знаю. Я устал, хочу поспать, – ответил Вася, закрывая глаза.

– Нет, ты послушаешь мою историю! – настаивал на своем Кощей, стаскивая одеяло с Васи.

Тогда Вася закричал на всю палату:

– Люди! Мне спать мешают!

Антон приподнялся и обратился к Наполеону и Кощею Бессмертному:

– Эй, психи! А ну оставьте моего друга в покое!

– Твоего друга?

– Да, пока всем тут не надавал по морде! Зуб даю!

Наполеон вскинул голову, зло произнося:

– А ну попробуй только подойти! И к чему мне твой зуб?

– Ха! Вот и подойду! Ты мне надоел! – Антон поспешно встал с кровати, подошел к Наполеону и без всяких предисловий ударил его кулаком по лицу.

Наполеон не ожидал такого напора, не устоял на ногах, со стоном падая на пол.

Кощей закричал, вскакивая и размахивая подушкой:

– Наших бьют!

Остальные больные повскакали, пытаясь ударить Антона. Завязалась драка, Вася и Андрей вступились за Антона. Больные похватали свои подушки с кроватей, нанося ими удары по Васе, Антону и Андрею. На крики в палате снова вбежали санитары. Они быстро уложили всех на свои места. А на Антона, Андрея и Васю надели смирительные рубашки. Уходя, санитары предупредили всех в палате:

– В следующий раз всем дебоширам сделаем по дополнительному уколу! Смирно лежать и не буянить!

Наполеон после ухода санитаров лег на свою кровать.

Кощей Бессмертный повернул голову в сторону Васи и сказал ему:

– Ничего, здесь ты отдохнешь…

– З…здесь не са…санаторий, – с грустью в голосе ответил Вася, лежа с закрытыми глазами.

– Понимаешь…

– А вы по…понима…ете, что я спа…спать хочу?

– То я понимаю… Ты чего заикаешься?

Вася вздохнул, пробурчав:

– Ну, заикаюсь иногда, чего пристал?

– Нет, я не пристал… Знаю, больно и непривычно лежать в смирительной рубашке.

– Тогда чего хочешь? Я устал, поспать хочу.

– Только несколько слов… Послушай мой совет: только здесь ты отдохнешь от абсурда нашей жизни.

Вася промолчал, стараясь больше ни с кем не разговаривать.

– Напрасно ты со мной не разговариваешь, – упрекнул Васю Кощей. – Я с тобой по-дружески, по секрету говорю: Наполеон – настоящий псих, – Кощей понизил голос, говоря почти шепотом, чтобы больные рядом его не услышали. – Здесь не все психи… Меня насильно сюда привезли, потом расскажу… Вот наш сосед Наполеон – настоящий псих.

Вася лежал с закрытыми глазами, стараясь уснуть, однако в возбужденном состоянии он никогда не мог быстро засыпать. Пришлось лежать с закрытыми глазами, слушая нудный рассказ соседа. Кое-какие фразы Васи пропускал, думая о чем-то своем, поэтому он не уловил сути рассказываемого.

Наконец, через пять минут Вася не выдержал, открыл глаза и воскликнул:

– Хва… хватит!.. Я… я зас… заснуть не могу! Вы тут бол… болтаете чего-то!

Кощей несказанно удивился:

– Значит, ты не слышал моего рассказа?

– Ну, кое… кое-что и слышал… Про этого психа Наполеона, но мне это совсем не интересно!

Толстый человек с седой бородкой поднялся и недовольно спросил Васю:

– Эй, ты! Обо мне болтаете?

– Вот именно о вас ничего не говорили.

– Ну-ну! – пригрозил толстый человек с седой бородкой Васе.

– Ладно, угомонись ты, – обратился Кощей к толстому человеку.

Толстый человек с седой бородкой подошел к кровати Васи и плюнул на его кровать.

– Не обращай внимания, – посоветовал Васе Кощей.

– Почему?

– Хуже будет, если сейчас что-то скажешь.

Вася вздохнул и закрыл глаза.

Однако толстый человек не унимался: он снова плюнул на кровать Васи, выдернул Васину подушку из-под его головы и бросил на пол, громко ругаясь. Видя, что и на это хулиганское действие никто не отреагировал, толстый человек столкнул Васю с кровати на пол, громко ругаясь.

– Ну, ты, угомонись! – выкрикнул Антон, увидев, что вытворяет толстый человек с седой бородкой.

Кощей встал, помог Васе лечь, взял его подушку и положил под голову Васи.

– Спа… спасибо, – прошептал Вася.

Толстый плюнул в сторону Антона, ответив ему:

– Я – Иван Грозный! Слышал о таком царе?

– О том царе слышал, а о тебе что-то нет.

Толстый человек, именующий себя царем Иваном Грозным, неприязненно глянул на Антона и процедил сквозь зубы:

– Ничего… Еще услышишь про меня! Только я здесь главный!

– Эй, о Наполеоне только не забудь, – выкрикнул Наполеон.

– Фу, какой-то Наполеон, которого погнали из Москвы, – презрительно скривив губы, протянул Иван Грозный. – У нас должен быть культ цельной личности! Культ сильной руки!

Антон попытался приподняться, поискал Андрея, увидел, что тот лежит на кровати.

– Да-а, надо заснуть, успокоиться, – прошептал Антон, закрывая глаза.

Пока Иван Грозный говорил с Наполеоном, Кощей очистил кровать Васи от плевков.

Кощей прошептал Васе:

– М-да… Культ есть, а личности нет.

– Культ наличности без всякой личности, – сострил Вася, успокаиваясь.

Вася попросил соседа снова рассказать ему, почему он очутился в психиатрической больнице:

– Я ранее дремал, поэтому многое слышал только сквозь легкий сон.

Кощей улыбнулся, видно, ему было приятно внимание Васи, и снова стал рассказывать историю своего появления в психиатрической больнице. Оказывается, Кощей, будучи в загранкомандировке, прислал в родной город Ижорск шутливую телеграмму с текстом, который шокировал дирекцию: «Товарищи! Я выбрал свободу». Срочно директор Кощея созвал партсобрание, зачитал телеграмму, и очень строгим голосом заявил, что надо заклеймить этого подлого перебежчика и гнусного антисоветчика, сделать оргвыводы. Что и было сделано: секретарь парткомитета послушно кивнул, встал, изрыгая из себя все ругательства в отношении Кощея, какие знал и какие слышал на протяжении всей жизни, потребовал исключения Кощея из партии, общественного порицания и попросил даже директора уволить Кощея. Директор согласился с секретарем парткомитета. Каково же было удивление собравшихся, когда в конце бурного заседания дверь открывается и входит улыбающийся Кощей, который даже не помышлял никуда убегать. На вопрос директора о причине высылки странной телеграммы Кощей сразу бодро ответил:

– Пошутить захотелось.

– Ах, тебе пошутить над нами захотелось?! – заорал директор, а секретарь парткомитета вторил ему, угрожая кулаками Кощею:

– Мы тебя исключим из партии! Мы тебя заклеймили, как злостного и подлого врага!

Тогда Кощей не осознал своего пагубного положения, поэтому также с улыбкой ответил:

– Товарищи! Я просто хотел узнать, как вы поймете мою шутливую телеграмму.

– Вы нам не товарищ! – орал секретарь парткомитета, а директор орал почти одновременно вместе с ним:

– Подлец какой! Шутник! Ты свободы захотел?!

– Да чего вы?.. – удивился Кощей. – Вот я сейчас еще скажу, что я вроде Кощей Бессмертный, вы и этому поверите?

Наступила гнетущая пауза, после которой директор возвестил:

– Товарищи! Да он же сумасшедший!

– Да, сумасшедший! – повторил секретарь парткомитета.

– Нет, я не сума…

– Именно так! – кричал директор, стуча кулаком по столу, – ты псих, сидеть тебе в психушке!

– Нет, я не псих…

– Ты свободы захотел? На Запад убежать?! – орал секретарь парткомитета.

Тогда Кощей не подумал, отвечая:

– А кто ж свободы не хочет? Всегда ее мало.

– Что-о?! Тебе в нашей советской стране мало свободы?! Вы все слышали? – взревел директор.

Все присутствующие моментально кивнули, осудили несознательного сотрудника, не понимающего преимуществ советского образа жизни, сделали оргвыводы по подсказке своего директора: осудить, заклеймить, исключить из партии. Но секретарь парткомитета не унимался, требуя отправить Кощея лечиться в психиатрическую больницу. Директор предложил срочно вызвать психиатра для освидетельствования сотрудника, что и было сделано. Никто не слушал Кощея, который пытался сопротивляться и наставить на том, что он совершенно здоров. Вызванный психиатр стал задавать весьма странные вопросы Кощею в присутствии всех членов партийной организации, Кощей запутался в ответах, покраснел от злости, а все сотрудники хохотали, не обращая никакого внимания на негодование Кощея. Когда же директор заявил психиатру, что его сотрудник просит звать самого себя не своим именем, а Кощеем, то психиатр расплылся в добродушной улыбке:

– Ну, товарищи!.. Сразу бы… Сразу бы мне сказали о Кощее. Надо его лечить.

– Нет! Я не сумасшедший! – попытался возразить Кощей, на что психиатр ответил:

– Ничего, дорогой. Полежишь у нас, успокоишься.

– Вы понимаете, что я только хотел пошутить! Выслал шутливую телеграмму, понимаете или нет?!

– Все я понимаю, дорогой мой больной, – очень ласково ответил психиатр, говоря с Кощеем, как с маленьким ребенком, – вот поместим вас в палату, там и поговорим.

Вызванные дюжие санитары из психиатрической больницы увезли Кощея в больницу, где он и пребывает уже четыре года.

– Вот так я и оказался в этом замечательном заведении, – закончил свой рассказ Кощей.

Иван Грозный и Наполеон улеглись на свои кровати. А Вася лежал с закрытыми глазами, не зная, что и ответить Кощею. Он только ругал себя за то, что согласился пойти вместе с друзьями в ресторан «Зов Ильича».

– Ну, как тебе моя история? – спросил Кощей.

– Абсурд, – коротко прокомментировал Вася, вздыхая.

– Абсурд, – кивнул Кощей, – новеньким здесь тяжело поначалу… А я уж привык.

– Мне не хочется привыкать к жизни в психушке, – признался Вася.

– А чего тебе еще делать?

– Сбегу.

Кощей засмеялся:

– Куда? Помнишь выражение одного сатирика Ежи Леца?

– Ежи Леца? – Вася на минуту задумался, потом ответил: – Его я читал, припомни, какой афоризм?

– А насчет стены…

– Ну?

– Попытаюсь дословно пересказать его афоризм. Если ты сломаешь стену, что будешь делать в соседней камере?

Вася открыл глаза и улыбнулся.

– Никуда нам отсюда не убежать, – печально сказал Кощей. – Еще помнишь, как пел Володя Высоцкий?

– Это о колее?

– Угу, колея, колея, из нее не выбраться…

– Гм, всё ясно даже без слов, – заключил Вася, как в одном анекдоте.

– Каком?

– Хорошо, сейчас расскажу, но потом давай поспим. Рассказываю… Один человек ночью расклеивал листовки, но их даже нельзя было назвать листовками – он расклеивал чистые листы. Его арестовали, милиционер допрашивает: «Зачем чистые листы расклеивал?» А он отвечает: «А чего говорить или писать? И так всё ясно…»

– Неплохой ответ. Ладно, давай поспим…

Вася кивнул, закрыл глаза.