Глава 4.

Технология, цели и внутренняя логика Первой Галактической войны.

После возвращения с Халы я изменился, причем изменился внутренне, и эти изменения были столь велики, что были замечены окружающими. Первой это заметила моя жена. Я стал другим – еще более сильным духом, значительно более уверенным в себе и психически гораздо более устойчивым; я стал по-другому думать и говорить, а также, что еще более важно, по-другому относиться к миру. Отныне я смотрел на людей спокойным, довольно уверенным взглядом, причем немного свысока; при этом я старался не показывать и не демонстрировать это свое внутреннее превосходство ни взглядом, ни жестами, ни поведением в целом, однако его было трудно скрыть, и при пристальном рассмотрении оно было достаточно заметно.

Я стал другим, и жена увидела это в первый же день после моего возвращения, когда я смотрел на нее, на чужого мне человека, который раньше был мне близок по духу – на жену, – смотрел отстраненно, очень спокойно, равнодушно и свысока. Она лишь частично поняла произошедшие во мне перемены, но все же проплакала всю ночь – ее, конечно, жалко, но что поделаешь… Ветер чужого мира, звезды чужой планеты, иная логика и иные чувства плюс моя смерть – как объяснить ей все это?

Хала оказалась полезной школой для моего мировоззрения – оно изменилось, но я пока еще не мог сказать насколько, однако то, что процесс формирования моего нового мировоззрения пошел, я мог сказать с совершенной уверенностью. Я мыслил шире и свободнее, чем обычный человек – так было и раньше, и это осталось со мной после Халы – и это было хорошо!

…После возвращения в мир Земли я жил почти так же, как и раньше.

Я получал уважения со стороны окружающих ровно столько, сколько и требовал к себе.

Я не выпячивал свое превосходство – если человек считает себя сильным, то не будет хвастаться этим, потому что он не думает, а знает, что он сильный и мнение других в этом вопросе мало что значит для него. Теперь я уже мог охватить собой целый город – я стал значительно больше, чем был раньше. Мои силы заметно возросли – я успешно сделал первые шаги своего пути.

Я мог управлять вещами и ходом событий, но на очень невысоком уровне: однако, мне этого хватало, чтобы всегда, когда я этого захочу, выигрывать и в казино, и в карты. Азартные игры на деньги – для меня все равно, что раскрытая книга с крупным, ясно начерченным шрифтом. Я легко управлял перемещением карт в колоде и всегда знал, что на руках у игроков; игральные кости катились и останавливались в том положении, в котором я их останавливал; а рулетка вертелась по моим указаниям… Все эти вещи я проделывал, пользуясь своими экстраординарными нечеловеческими способностями; то же самое я мог проделывать и с другими небольшими предметами, которые могли бы уместиться у меня в руке, однако на большее меня не хватало: крупные и многокилограммовые объекты были пока еще вне области моего управления, хотя они и находились в пределах сферы моего влияния – я мог воздействовать на столь крупные объекты только в пределах некоторой части их свойств и не более того, пока не более того…

Сколько бы у меня ни было денег, мне всегда их хватало, поэтому я не увлекался выигрышами в казино, а просто, проверив там свои новые способности, «забыл» дорогу туда. Деньги – любопытная категория: для того, чтобы владеть ими и быть ими же довольным, следует не заботиться об их количестве, а заботиться о своем мироощущении, и тогда ты будешь счастлив – в противном же случае ты станешь их рабом, пусть даже важным в глазах окружающих, но все же рабом – рабом денег в душе, как джинн – хоть и могущественный, но все же раб лампы!

Я и раньше очень спокойно и без зависти к более обеспеченным людям относился к золоту, и это мое чувство еще более окрепло после Халы: смерть меняет акценты в жизни на единственно верные, и те, кто сам того не осознавая, заблуждался в жизни, довольно часто оказываются у разбитого корыта. Жизнь – сложная и веселая штука, для понимания которой просто необходима ее противоположность – ее окончание; смерть на Хале, пусть даже она и произошла как бы не со мной, но все же, в какой-то мере, она произошла со мной, и воспоминание о ней отныне и навсегда будет жить в моей душе; и память о ней будет исподволь, однако постоянно влиять на мое мировосприятие.

…Тем временем, международная обстановка продолжала ухудшаться – мы стояли на пороге большой войны. Ситуация была столь же напряженной, как и год, и два года тому назад, поэтому мы все в определенной мере привыкли к ней и в своей повседневной жизни мало замечали ее. О предстоящей войне говорили везде, но большинство ее не боялось: в целом, люди хотели победить противника, ибо уже устали напряженного ожидания, устали от мира.

Война следует за миром, а мир – за войной; после долгого мира следует большая война – и я, и мой отец, и мой дед жили в мире, лишь изредка прерываемом небольшими (в масштабе всей Галактики) военными конфликтами. Ссорясь друг с другом, постоянно конкурируя между собой и время от времени по-настоящему сражаясь за обладание звездными системами, народы расселились-таки по Галактике, успокоились, начали жить в мире и множиться, пока, наконец, людей не стало слишком много – больше, чем они привыкли, – и вот пришло время убивать и умирать…

Ни я, ни окружающие меня люди: мои друзья, родственники и просто знакомые не имели четкого представления о предстоящей войне, а из средств массовой информации по-настоящему понять что-либо было невозможно: даже если нечто похожее на правду и встречалось в них, то в оцензуренном и разбавленном всякой чушью виде; а в целом, у меня сложилось ощущение, что наши правительства и сами еще не знали, что они будут делать.

Пока еще почти все государства Галактики жили в мире друг с другом, но жили мире напряженном и взрывоопасном; и вот однажды я решил испытать свои нечеловеческие силы и попытаться максимально возможным образом прояснить для себя эту ситуацию, для чего, по-моему мнению, мне нужно было переговорить с главой нашего государства. Конечно же, просто так попасть на прием к нему было очень сложно, поэтому я с любопытством стал использовать свои экстраординарные возможности: я смотрел на сложившуюся ситуацию одновременно и как непосредственный участник, и как наблюдатель со стороны – такое «раздвоение» личности придавало всему процессу какое-то отрешенное спокойствие и философскую направленность вместе с легкой изюминкой нереальности.

Пока что область распространения моего могущества ограничивалась одним городом, но и этого было вполне достаточно: из выпуска новостей я узнал, где находится заинтересовавший меня глава нашего государства, и поехал туда – дальнейшее было совсем несложно: мысленно я нашел его, проник в его мозг и узнал оттуда все, что меня беспокоило.

Необходимо отметить еще вот что: хотя я и мог читать чужие мысли, но все же предпочитал услышать их в разговоре – это было связано с тем, что чтение чужих мыслей до сих пор оставалось для меня непривычным делом – я слишком недавно получил такую способность и поэтому пока предпочитал более привычный вариант передачи информации – словесный.

Я написал главе государства письмо, в котором просил о личной встрече и мимоходом упомянул об одном любопытном случае из его биографии. Суть этого эпизода заключалась в том, что о нем практически никто не знал, кроме самого нашего лидера, и к тому же, я описал его с исключительно высокой, просто невероятной точностью. Это мое знание о нем должно было, согласно моим расчетам, настолько заинтересовать его, что он сам пошел бы на контакт со мной и организовал бы мне личную встречу с самим собой, поэтому я совершенно не удивился, когда вскоре после отправки письма ко мне пришли представители спецслужб и начали задавать разные «сложные» вопросы. Главное было сделано – рыба схватила наживку и попалась на крючок – а вот от моих ответов не зависело ничего, – поэтому-то я со спокойной совестью и играл с ними, рассказывая одну фантазию за другой, причем на половину вопросов не ответил вообще… – с тем они и ушли.

Как я и предполагал, офицеры мало что извлекли из рассказанных им сказок, и поэтому были готовы снова и снова спрашивать меня, а затем анализировать, собирать информацию обо мне и опять осмысливать, чтобы потом обобщить ее и сделать «многодумные» выводы; но времени на столь «сложные» изыскания у них не было, потому что в своем письме я написал о том, что «время не ждет» и что «нужно встречаться побыстрее», поставив главу нашего государства в цейтнот: мне хотелось поскорее выяснить важные для себя вопросы, а не отвечать на огромное количество их вопросов, и, кроме того, мне было жаль офицеров – мне не хотелось занимать бессмысленной работой служащих из управления государственной безопасностью – пусть занимаются настоящими реальными делами!

Через некоторое время меня вызвали на прием к нашему лидеру. Мы встретились с ним в его кабинете: он сидел в кресле, позади которого находились государственный флаг и герб. Комната мне понравилась – она была просторная и светлая, – в ней было очень тихо – и даже большие напольные часы шли беззвучно, а маятник их бесшумно качался из стороны в сторону; свежесть проникала через открытые окна, и запах нагретых солнцем листьев заполнял все помещение. Кроме нас в нем никого не было. Мы поприветствовали друг друга, расселись, а затем он сказал:

– Вы прислали мне письмо достаточно своеобразного содержания…

Он сделал паузу, давая мне возможность начать первым, и, тем самым, возможно, первым раскрыть свои карты; однако, я не напрягал себя подобными размышлениями, поэтому ответил прямо:

– Забудь о письме – это всего лишь повод для встречи! Я пришел к тебе не за этим.

– И чего же ты хочешь?! – он подчеркнул интонацией слово «ты» (ведь раньше он говорил мне «вы»), но не стал продолжать, давая мне возможность раскрыться полностью.

– Я пришел к тебе требовать отчета по поводу предстоящей войны.

Мой собеседник был изумлен: он ожидал чего угодно, но только не этого, не в такой прямолинейной форме и не у себя в кабинете от неизвестно кого!

– Требовать отчета?! – выкрикнул он. – У меня?! Да кто ты такой?! – от возмущения он даже откинулся назад в кресле.

– Я тот, кто имеет на это право и тот, кто имеет возможность потребовать исполнения своих приказаний, – ответил я, не меняя позы. – Пока что я прошу тебя по-дружески рассказать мне обо всем.

– Ты что, угрожаешь мне?! – возмутился он. – Ты что не понимаешь, кто я, а кто ты? Мне же все о тебе рассказали! Я знаю о тебе все!

Я ничего не ответил, а он, овладев собой и успокоившись, поудобнее сел в свое кресло под флагом и гербом и сказал уже вполне спокойным тоном:

– Наш разговор окончен – тобой займутся соответствующие службы.

Уже тогда я не боялся ни людей, ни их угроз; и пусть даже этот человек занимает высокий пост, он все равно остается всего лишь человеком, а значит существом смертным, болезненным и в большинстве случаев – слабым. На протяжении всего нашего разговора я все так же сидел, как и раньше, спокойно смотря прямо ему в глаза; я не «подскакивал» на стуле от его реплик и с любопытством наблюдал за своим собеседником. Ну, что ж, как я предполагал, он не пожелал отчитываться передо мною, и его можно в этом понять – однако «понять» не означает «отказаться от своих намерений» – сейчас ему не поможет ни высокий пост, ни большая власть – для начала я довольно грубо «ткнул» в его психику, и она отозвалась в нем целым каскадом образов и звуков. Собеседник аж дернулся и, округлив глаза, уставился на меня.

– Сделать еще раз, или ты уже все понял? – мягко спросил его я.

– Что?! Чего?! Что это было?! – недоумевал он.

Я повторил операцию, только пожестче и погрубее: в его глазах мелькнул отблеск безумия.

– Для начала встань, – приказал ему я.

Он молча встал, а я сидя продолжил:

– Верь мне, я – твой друг и никому не хочу зла.

После всех этих операций он стал в моих глазах маленьким и растерянным, как побитый котенок. Мне стало жалко его: зачем я так сильно «ткнул» в него второй раз? – одного было бы вполне достаточно – это моя ошибка: я еще недостаточно качественно использую свое могущество и мне еще многому надо учиться; а пока я аккуратно расслабил и успокоил его психику, сделав его более доверчивым и дружелюбным по отношению ко мне.

– Поверь мне, просто поверь мне – и ничего больше, – уговаривал его я. – Ведь ты веришь мне? – наконец, спросил я.

– Я совсем не знаю тебя, – с трудом ответил он, – но почему-то мне кажется, что тебе можно доверять.

– Ну вот и хорошо! – обрадовался я тому, что мое вмешательство в его душу прошло успешно. – А теперь сядь и расскажи мне о предстоящей войне.

– Какой войне? – он сел, но не забыл изобразить на своем лице изумление – какой упрямый и ловкий малый!

Из его мыслей я знал, что война – дело решенное, хотя народу пока еще ничего не объявили потому, что было еще слишком рано. Он сопротивляется, он пытается обмануть меня, прикинувшись ничего не знающим человеком, но я-то знаю, что это не так! Давить на него я уже не хотел – надо как-то решать проблему по-дружески, поэтому я еще больше расслабил его психику, аккуратно приглушив в ней оставшиеся очаги сопротивления и сказал:

– Зачем ты пытаешься обмануть меня? Обманывать – нехорошо, – продолжал убеждать его я. – Мне всего лишь нужны подробности, а ситуацию в целом я и так знаю.

После вторичной обработки собеседник стал вполне податливым, поэтому без особого сопротивления сдался и принялся в свою очередь сам убеждать меня:

– Ты требуешь от меня разглашения государственной тайны, но это – невозможно, ведь я давал присягу на верность своему народу! То, что ты хочешь, называется преступлением, а я не желаю быть преступником!

– Все это мелочи: тайна, присяга, преступление, твоя жизнь, да и моя жизнь тоже – все это мелочи, причем несущественные с точки зрения истории и наших с тобой принципиальных отличий. Ты кто?

– Как кто? – удивился он и с гордостью продолжил. – Я – самое главное лицо в нашем государстве!

– Это вторичное, – начал расставлять акценты я, – а первичное – ты – человек.

Он долго сомневался, задавать ли ему следующий естественный вопрос, но, наконец, успокоенный моим поведением и явно дружелюбным тоном, решился:

– А ты – человек?

Он испугался собственной дерзости, вспомнив ту боль, которую я с такой легкостью причинил ему недавно, поэтому задав свой вопрос испуганно и как-то весь сжавшись, будто перед ответным ударом, взглянул на меня.

– Частично – человек, – ответил я, – но лишь частично… – и посмотрел долгим взглядом на потолок. Из его мыслей я заключил, что он понял меня правильно – я намекал на свою связь со сверхъестественными силами.

Собеседник увидел, что наказывать его не будут, потому что не за что: ведь он задал естественный вопрос и получил на него ответ, – и поэтому он столь же логично попросил у меня подтверждения моих слов:

– А у тебя есть доказательства? – уже не так испуганно и с исключительным интересом спросил он.

– Да, – однозначно ответил я. – Но какие бы доказательства я не предъявил бы тебе, ты, как разумный человек, всегда сможешь найти им какие-нибудь правдоподобные объяснения из повседневной жизни. Получается, что я буду раз за разом предъявлять тебе доказательства, а ты будешь «пробовать их на вкус»?! Весело, но правила игры устанавливаю я, поэтому доказательством будет следующее – сегодня ты умрешь.

– Как же так?! – глава государства достаточно сильно испугался, но, надо отдать ему должное, не потерял способности рассуждать логически. – Какое же это доказательство – если я умру, что маловероятно, то кому ты будешь доказывать свое, – тут он посмотрел на потолок, – происхождение?!

Никаких доказательств я, конечно же, предъявлять ему не собирался – незачем унижаться перед обычным человеком; при всем при том я почти исчерпал свои возможности по управлению его психикой, поэтому от дальнейшего убеждения отказался и предоставил разговор самому себе – будь что будет: скажет – не скажет… – как получится:

– Либо ты веришь мне, и тогда говоришь со мной, либо не веришь, и тогда умираешь.

Собеседник надолго задумался. Я снова постарался направить его ощущения так, чтобы он поверил мне, все время разговорной паузы гася возникающие в процессе его мышления негативные эмоции.

– Ты такой же человек, как и все, – признайся в этом, и тогда я поверю тебе, – произнес, наконец, он.

– Конечно, такой же! А какой же еще?! – засмеялся я. – Я пошутил, но пошутил так, чтобы помочь тебе преодолеть предрассудки, – так тебе будет гораздо проще выдавать государственную тайну, предполагая, что я как-то связан с небесными силами.

– А ты уже обо всем подумал! – восхитился он. – А то я сначала даже частично поверил тебе, ведь ты так убедительно смотрел на потолок! – засмеялся и мой собеседник тоже, хотя в душе он все-таки чувствовал, что со мной не все так просто и однозначно: все-таки я его каким-то образом ударил в мозг, и причем ударил два раза! Поразмыслив еще немного, глава государства принял наилучшее решение: я – человек, но из моих ежовых рукавиц ему, похоже, не выбраться, поэтому пора прекращать упираться, чтобы не сделать себе еще хуже:

– Хорошо, я расскажу тебе, но обещай никому больше не говорить об этом, а еще лучше – поклянись.

– Еще чего! – ответил я; похоже на то, что я выиграл, но я не собираюсь ограничивать свое будущее, поэтому и пояснил. – Клятва для меня – не мелочь: я не нарушу своего обещания, и поэтому не желаю ограничивать себя в использовании полученной от тебя информации.

– С тобой невозможно иметь дело… – глава государства махнул на все рукой – будь что будет: он уже уступил один раз, признав что война предстоит, почему бы ему не уступить и второй? – Ладно, будь по-твоему, – согласился он. – Но мне нужно будет подготовиться к столь серьезному разговору, поэтому подожди немного, и в свое время тебя вызовут ко мне.

Мы встали, попрощались, и я собрался уходить.

– Погоди, – крикнул он мне вслед, – а ты не боишься того, что тебе придется слишком долго ждать?

– Нет, – улыбнулся я, – ибо, когда истощиться мое терпение, я устрою тебе долгую мучительную жизнь, и ты захочешь в ад, потому что там тебе будет лучше, чем здесь!

По-моему мнению, я напугал его достаточно сильно, чтобы он не тянул резину, поэтому я со спокойной душой вышел из кабинета.

Через несколько дней мы снова встретились. Он ждал меня в парке, который раскинулся возле его резиденции, – кроме нас здесь не было никого. Мы разговаривали с ним, а вокруг нас возвышались деревья. Он решился высказать мне все – я видел это по его глазам и то же самое читал в его душе. Итак, предварительный обмен любезностями закончился, и мой собеседник принялся говорить, а я молча слушал его, боясь помешать ему, боясь сбить его с мысли.

– Ради тебя я нарушаю все законы, – начал он, – но ты необыкновенный человек, поэтому, как мне кажется, я поступаю правильно. Ты спрашивал меня о предстоящей войне, но чтобы ответить тебе и чтобы ты правильно понял меня, нам придется вспомнить историю.

Дело в том, что грядущая война будет чрезвычайно кровопролитной, – даже более кровопролитной, чем Марсианская война; а она, в свою очередь, напрямую связана с событиями, происходившими в далеком ХХ веке.

До ХХ века люди воевали как обычно – против вражеских армий, захватывали территории соседей и при этом, как само собой разумеющееся, происходила гибель определенной части (но не всего!) мирного населения. Все войны имели своей главной целью захват территории или же какие-нибудь другие экономические выгоды – если бы этих целей можно было бы добиться мирным путем, то никто не воевал бы!

В ХХ веке наряду с обычными войнами впервые в истории человечества была создана специальная отрасль промышленности, основной задачей которой было уничтожение людей. Освенцим – страшный символ той технологии. Если, к примеру, гильотина или же виселица тоже являются символами технологии лишения человека жизни, то попадет ли человек на виселицу, по большому счету, зависит от поведения самого человека: будет ли данный человек существовать или же нет, в каждом конкретном случае зависит именно от поведения самого человека, а не от того, каков он есть, – и это является принципиальным отличием от Освенцима. В обычном обществе место человека в тюрьме ли, в больнице ли, или же среди обычных людей зависит от поведения самого человека: преступник, к примеру, не родился вором или бандитом, а родился человеком, и судят его за поступки, которые он совершил; в дальнейшем, исполнив судебное решение (к примеру, отсидев свой срок в тюрьме), с точки зрения общества преступник становится бывшим преступником, а следовательно, обычным гражданином. Таким образом, в основном, люди не наказывают друг друга самым жестоким способом – смертью – только за то, что кто-то такой, а не другой, – естественно, существуют и исключения, но они лишь подтверждают правило: в обычном современном обществе в мирное время по национальным или же расовым отличиям государство систематически никого не лишает жизни.

Мы не рассматриваем войну, когда вполне возможны и вероятны убийства без суда и следствия, а только лишь согласно пониманию солдатами обстановки – тогда возможно все, ибо понимание окружающей действительности и осознание себя в ней зависит от культурного уровня, обычаев, степени усталости и определенных случайных событий, произошедших в жизни каждого индивидуума (вроде гибели друга или плохих новостей из дома), а значит, поведение отдельных солдат на войне не может служить мерилом отношения всего общества в целом. К примеру, если военные расстреляли кого-либо другой, не своей национальности, то это отнюдь не означает того, что несчастного убили из-за его национальной принадлежности, хотя возможно и такое; и тем более нельзя говорить о том, что государство в целом, к которому принадлежат эти солдаты, расистски относится ко всему народу, представителя которого в данном конкретном эпизоде лишили жизни на войне. В противоположность войне, в системе нацистских фабрик смерти люди в мирное время уничтожались по расовым признакам, а не за свои поступки, поэтому организаторы такой технологии были признаны преступниками и осуждены – и это правильно; они, кстати говоря, были осуждены и за массовое уничтожение людей, и за то, что принципы, по которым они делали это, были неприемлемы для остального человечества. Система лагерей смерти задумывалась в мирное время и осуществлялась тоже преимущественно в мирное время и с мирным населением, и мы, далекие потомки тех людей, помним о том, что это была технология уничтожения больших масс именно мирных людей и притом исключительно по национальному признаку. Этот ужас впервые произошел в далеком ХХ веке, и люди попытались забыть о нем, вычеркнув его из памяти, но спираль развития сделала круг… – и неожиданно для себя человечество очутилось перед страшной необходимостью…

После уничтожения той человеконенавистнической системы и осуждения ее идеологии, еще тогда, в ХХ веке, люди вышли в космос; в последующих столетиях они закрепились на Луне и начали колонизацию Солнечной системы: сначала были заселены Марс и Меркурий, затем пояс астероидов, спутники Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна. В районе Плутона люди тоже закрепились, но это было небольшое поселение в виде научно-исследовательской станции; аналогичная база была создана и на Венере, но там в то время была просто кошмарная атмосфера, поэтому там обитало совсем немного колонистов.

Крупнейшими центрами внеземной цивилизации людей стали три: Луна, Марс и Меркурий. Луна издавна тяготела к Земле, поэтому фактически являлась форпостом Земли. Меркурий – планета-завод – он обеспечивал промышленными товарами Луну, Марс и все остальные колонии. На Меркурии имелись все условия для развития промышленности: отсутствие атмосферы, и как следствие отсутствие коррозии; небольшая сила тяжести, а значит, там требовались менее мощные машины, нежели на Земле или же на Марсе; и, наконец, неподалеку от него был расположен колоссальный источник возобновляемой энергии – Солнце. Земля стала центром по производству сельскохозяйственной продукции в системе, а ее промышленность удовлетворяла нужды самой Земли и частично Луны. Около 28% человечества жили вне Земли и Луны, из них около 90% жили непосредственно на Марсе, на котором начало развиваться сельское хозяйство, а также промышленность. Однако, несмотря на постоянное укрепление позиций Марса, Меркурия и прочих колоний в индустрии и аграрном секторе, в интеллектуальной сфере, а также культурной области Земля оставалась признанным центром всего человечества.

На всех внеземных поселениях была пониженная сила тяжести по сравнению с земной; кроме этого, все колонисты больше, чем остальные люди, получали излучения из космоса: они облучались при космических перелетах, а также во время работы в скафандрах вне подземных городов, но на них это почти не сказывалось, ведь поселенцы облучались солнечной радиацией в рассчитанных, безопасных для здоровья пределах (правда, иногда они получали большую дозу излучения, чем предписывалось нормами, а у некоторых из них был изначально ослабленный иммунитет), однако в целом, по идее, это не могло радикально повлиять на здоровье переселенцев и их потомков.

Уменьшенное значение силы тяжести негативно сказалось на здоровье людей: если лунные жители могли регулярно жить и поправлять свое здоровье на Земле, периодически возвращаясь на Луну, то у остального населения Солнечной системы такой возможности не было – перелет был слишком долгим и дорогим.

Таким образом, в процессе расселения человечества образовалось два типа людей: первый – жители Земли и Луны, а второй – жители Марса, Меркурия и всей остальной Солнечной системы. Лунные жители отождествляли себя с настоящими коренными землянами, с которыми они сохранили тесные связи, а вот обитатели Меркурия, пояса астероидов и спутников внешних планет являлись преимущественно выходцами с Марса, вот почему жители Земли и Луны называли себя землянами, а поселенцы на других планетах и небесных телах солнечной системы – марсианами.

Прошли поколения. И вот однажды встал вопрос, а являются ли марсиане людьми, то есть принадлежат ли они к виду человека разумного? Вопрос был более, чем просто очень серьезный и возник он не на пустом месте. Чтобы разрешить его, многократно проводились комплексные биологические исследования самими авторитетными организациями, но они не смогли с уверенностью решить эту проблему: сложные биологические выкладки не давали окончательного ответа и не рассеивали все сомнения. И даже сейчас, не то, что тогда – существует два мнения: одни ученые считают марсиан людьми, а другие – нет. Частью ученых предполагается, что, вроде бы, марсиане принадлежали к подвиду человека разумного, хотя значительное количество авторитетных специалистов как в прошлом, так и сегодня являются противниками этого мнения. Короче говоря, тебе все это известно – вы проходили это в школе – да, у марсиан были отличия от людей и на генном уровне, и во внутреннем, а также во внешнем строении; правда, отличия-то были, но были ли они столь кардинальными? Ведь человеческие расы тоже отличаются друг от друга, но при этом все они все равно являются людьми.

Но тогда, много веков назад, сложилось общественное мнение о том, что марсиане – не люди, раз доказать обратное однозначно не удалось, и поэтому все последующие исследования потеряли смысл – перед человечеством замаячил призрак чудовищной войны. Дальнейшие события уже не зависели ни от воли отдельных политиков, ни от воли людей – они стали развиваться по самому экстремальному варианту: всем – и землянам, и марсианам – стало понятно, что существование человечества находится под угрозой, и сквозь туман веков всплыл призрак символа технологии уничтожения людей – Освенцима – война на уничтожение по видовым признакам стала реальностью.

И война началась – война миров, война отличных друг от друга разумных видов – ярость и бесчеловечная жестокость битв стали абсолютными: превзойти этот уровень в принципе невозможно – можно только лишь повторить его. С Луны отходили военные эскадры – они бились с марсианами за контроль над космосом и победили. Половина Луны была сожжена марсианами – война велась только с использованием термоядерных ракет большой мощности – в плен не брали ни те, ни другие, – казалось, наступил конец света. Земля тоже не избегла тяжести разрывов мощных термоядерных бомб – несколько ракет марсиан успешно пробили оборону планеты и, пройдя сквозь ее атмосферу, сровняли с землей несколько крупных промышленных районов. В то же время все марсиане, которые имели несчастье находиться на Земле или Луне, были пойманы и убиты – точно так же они поступили и с землянами, – и плен в такой войне означал неизбежную смерть. Пленных не сжигали – их было слишком мало – их расстреливали и закапывали на месте, не теряя ни секунды, не теряя даже времени на пытки, редко когда издеваясь над ними перед смертью.

Рабочие трудились не жалея сил и умирали на своих рабочих местах, солдаты сражались с бешенством обреченных; практически все промышленное производство воюющих сторон выдавало исключительно продукцию военного назначения – для населения не выпускалось ничего: только средства личной гигиены и тому подобные мелочи. За мелкие уголовные преступления типа краж личного имущества и хулиганства суды посылали на принудительные работы, на которых мастера и бригадиры с ведома и по прямому указанию руководства страны и своих предприятий невыполнимыми нормами и жестоким обращением доводили несчастных жуликов до смерти, а за более тяжелые преступления – крупные кражи, грабежи, убийства и саботаж – карательные органы расстреливали быстро и без жалости. В такой ужасной обстановке жили и трудились люди и на Земле, и на Марсе – они жили в постоянном беспокойстве за своих сыновей, сражавшихся в космосе, и в каждодневном выматывающем душу ожидании ядерного взрыва над своей головой…

А тем временем первый этап войны завершился и начался второй: окрыленные победой, эскадры землян обрушили ливень термоядерных ракет на Венеру, Марс и Меркурий; они разрывали в клочья астероиды и жгли спутники Юпитера; после чего настала очередь спутников Сатурна, Урана, Нептуна и Плутона. Население Венеры погибло в первую очередь, затем обезлюдели превращенные в радиоактивные пустыни планеты и крупные небесные тела – победители подвергли их ковровому ракетометанию, словно огненным плащом накрыв несчастные миры клубящимся пламенем ядерных взрывов.

Около 34% человечества погибло в той войне, из них земляне потеряли около 6%, а остальные 28% составили марсиане.

Значительная часть промышленности лежала в руинах, но большая часть культурного наследия человечества удалось спасти – это стало возможным благодаря огромным подземным хранилищам, вместившим в себя бесчисленные труды творчества прошедших эпох. Больше всего пострадали наземные памятники архитектуры – ядерное пламя не щадило ничего, а марсиане (как, впрочем, и земляне) направляли свои ракеты на промышленные центры, нисколько не заботясь о том, что там же находятся и крупнейшие памятники зодчества. Привычно, как всегда, выдержали испытание временем египетские пирамиды – эти каменные исполины не подвергались прямому ядерному удару, а ударные волны отдаленных ядерных взрывов не причинили им никакого вреда.

Все марсиане погибли, кроме некоторых, которые умерли позже от опытов, которыми их подвергали ученые, – естественным образом никто из марсиан не умер. Некоторые и сейчас считают, что это был второй виток спирали, после Освенцима, когда одни люди уничтожали других людей не за их поступки, а по определенным национальным и, возможно, по видовым признакам, – но большинство современников все же не считает марсиан людьми. Клеймо «мутанты» так и осталось на марсианах, хотя, может быть, они и не заслуживали этого.

Вспоминаем историю дальше: до того, как люди овладели межзвездными перелетами, Солнечная система практически не заселялась – это было связано с тем, что потенциальные колонисты боялись разделить судьбу марсиан, а также с сильной радиоактивной зараженностью планет и оставшихся астероидов. Прошли века, и радиоактивный фон на всех пострадавших небесных телах пришел в норму – можно было вновь начинать осваивать эти миры, но люди все равно опасались оказаться на месте марсиан – и правильно делали!

К звездной эпохе человечество по-настоящему заселило только Луну, а на Венере, Меркурии, Марсе и прочих крупных и мелких объектах Солнечной системы существовали только лишь небольшие базы, обслуживающий персонал на которых работал исключительно вахтовым методом с обязательным переиодическим отдыхом на Земле. Но века шли – технология развивалась и, наконец, пришло время межзвездных перелетов – сначала редких, продолжительных и ненадежных, а потом уже все более быстрых, комфортных и успешных.

Настала звездная эпоха – мы устремились к другим солнцам, предпочитая осваивать новые звездные системы, но никак не родную Солнечную – и это естественно, ибо у других звезд люди выбирали для заселения планеты аналогичные Земле, как минимум, по силе тяжести, чего нельзя сказать о близких к Земле планетах земной группы. Два раза после Марсианской войны человечество игнорировало Солнечную систему: первый раз из-за боязни быть уничтоженными в будущем, как марсиане, и второй раз из-за недостаточной комфортности старых, еще с седой древности знакомых планет; а когда люди создали технологию искусственного создания небесных тел, тогда было решено оставить все планеты и астероиды Солнечной системы в неприкосновенности, а преобразовывать только планеты других звездных систем – и так в третий раз миры нашей Родины были обойдены массовой колонизацией, оставшись в своем почти первозданном виде.

С изобретением установок по созданию искусственной силы тяжести быстрыми темпами был освоен только лишь Меркурий, – как и прежде, в роли планеты-завода, а также заселены остальные небесные тела Солнечной системы. Технологии межпланетных и межзвездных перелетов развились настолько, что только тогда, через много веков после окончания Марсианской войны, поселенцы перестали бояться стать такими же, как марсиане, а затем и повторить их судьбу. Они стали безбоязненно жить, работать и растить детей на всех пригодных для этого планетах, спутниках и астероидах Солнечной системы. С тех давних времен она не претерпела сколько-нибудь значительных изменений, оставшись такой и до наших дней.

Тем временем, люди расселились по всей Галактике и принялись создавать искусственные планетарные системы одну за другой, а впоследствии и заселять их. Это было время Великого Освоения Галактики, и сейчас оно заканчивается, заканчивается первой большой войной за передел существующего мира. И во времена Великого Освоения люди время от времени воевали друг с другом, но то были войны локальные (хотя в то время человечество впервые стало уничтожать население обитаемых звездных систем основным оружием) – и вот мы с тобой пришли к сегодняшнему дню…

Еще несколько веков назад все военные космические корабли были оснащены так называемым основным оружием – с течением времени оно совершенствовалось, приобретая все большую разрушающую способность и легкость в использовании. Ты знаешь, что оно использует массу, находящуюся в точке взрыва, и поэтому потенциально разрушительная сила такого оружия чрезвычайно, можно даже сказать, исключительно велика: один корабль (если ему никто не будет противодействовать) вполне способен уничтожать планетарные системы одну за другой, и в перспективе существенная часть Галактика может обезлюдеть – однако всю Галактику один корабль «охватить» не сможет, ибо у экипажа просто-напросто не хватит на это времени, а у самого оружия – технического ресурса. Кроме всего прочего, нужно не забывать о том, что сила одного взрыва, создаваемого основным оружием, потенциально ничем не ограничена!

Зачем ведется обычная война? Она ведется с целью обогащения, для чего требуется нанести поражение врагу и захватить часть или же всю территорию противника; а можно и не захватывать ничего, однако подписать по итогам войны выгодный победителю мирный договор, и это тоже может являться одним из путей обогащения государства.

Попытаемся представить себе современную войну. Пусть у нас есть идеальный случай, когда военные корабли за все время сражений никоим образом ни разу не заденут ни одну планетарную систему; пусть тогда одна из сторон добивается превосходства в космосе и начинает высаживать десант. Захват планетарной системы с населением порядка нескольких триллионов человек – это сложная задача, которая потребует от нападающей стороны больших жертв. Но допустим, что высадка произошла успешно, и территория захвачена, тогда получается результат, аналогичный результату предыдущих войн на Земле – ценой больших потерь захватывается территория, что наиболее вероятно, с враждебно настроенным населением, а это означает наличие для завоевателя проблем в будущем, типа беспорядков, саботажа; вялого, скрытого, невоенного сопротивления и сепаратизма. Наиболее желаемый вариант для агрессора – это наличие на вновь завоеванных землях или малокультурного населения с низкой численностью (для более безболезненного введения покоренных народов в орбиту победившего этноса), или же полное отсутствие какого-либо населения вообще, что для будущего также выглядит неплохо.

Но Галактика – это не Земля до космической эпохи – они значительно отличаются друг от друга как по размерам, так и по применяемым технологиям. Плотность населения на нашем звездном острове достаточно высока; уровень общественного развития народов отличается, но не столь значительно, как, например, у России и народов Сибири во времена русских землепроходцев, или же у стран Евразии и Америки с Океанией во время эпохи Великих Географических открытий – сейчас мы все достаточно цивилизованные.

Ты знаешь, что так было и во всех предыдущих звездных войнах – население планет гибло, а потом следовал захват территории. Ты сам знаешь, что тот идеальный вариант не сработает, потому что если целенаправленно не нападать на планетарную систему, то войну можно будет продолжать практически до бесконечности: даже если уничтожить весь звездный флот противника, то враг все равно через какое-то время сможет построить новый, а если победить и его, то неприятель, имея незахваченные планеты, сможет вновь и вновь строить космические крейсера, и так до бесконечности; получается, что захватив превосходство в космосе, обязательно следует высаживать десант, а это означает потери атакующей стороны порядка нескольких сотен миллиардов человек на одну обычную планетарную систему – а это очень много, и это притом, что в боях погибнет значительная часть населения захватываемой планетарной системы; к тому же, учитывая огромную поражающую способность ручного оружия звездной пехоты, будут разрушены промышленные предприятия, жилые здания и сельскохозяйственные постройки, в результате чего на завоеванной территории разразятся эпидемии, будет голод, а в зимнее время года люди будут умирать еще и от холода – и весь этот ужас приведет к гибели большей части мирного населения планеты… – так не проще ли решить все дело одним ударом: один выстрел – и гибнет все население на планетах, а захватчик получает готовую для заселения территорию, которую нужно только лишь очистить от последствий этого выстрела: закопать мертвые тела, разобрать обломки зданий и сооружений и подчистить рельеф – а с этим прекрасно может справиться современная строительная техника! Единственный недостаток такого способа ведения войны заключается в том, что погибнут культурные ценности, но как ни прискорбно это осознавать, а они всегда гибнут во времена всех войн. В прошлом уже были попытки брать штурмом планетарные системы, но потом человечество отказалось от них: захват с помощью основного оружия происходит быстрее, со столь же высокими потерями для защитников, однако гораздо проще для нападающего звездного флота, – и это несомненный плюс для агрессора. Теперь ты, я надеюсь, понял, почему идеальный вариант ведения войны без атаки планет основным оружием нежизнеспособен. Технология войны диктует нам способ поведения – так, с изобретением пулемета, пехота перестала перемещаться по полю сражения в вертикальном положении и «вжалась» в землю, а мы, современные люди, как рабы военной технологии вынуждены молча принимать ее, но как пользователи этой же самой военной технологии, мы обязаны воспользоваться теми результатами, которые она дает победителю.

Итак, у нас, у людей, сегодня есть только один способ ведения войны – борьба с кораблями противника и атака из космоса вражеских планетарных систем. В настоящее время на вооружении у государств находятся триллионы и квадриллионы боевых звездолетов, поэтому в момент крупного военного столкновения гибель многих планетарных систем является неизбежной реальностью, – причем от личного желания пилотов в данном случае не зависит ничего!

А теперь представь, что какой-нибудь народ, втянутый в войну, полностью погибнет – это вполне реально, но для цивилизованных людей, каковыми мы все считаем себя, неприемлемо. Это неприемлемо не потому, что кому-то «жалко» погибший народ – нет, нас слишком много в этой Галактике, чтобы кого-нибудь «жалеть» – все дело заключается в собственном эгоизме: в том, что победивший в одной войне народ может стать когда-нибудь побежденным в последующей войне и ему совершенно нет никакого желания погибать так же, как погиб его противник в прошлый раз. Во время войны народы полностью погибать не должны – этот правильный принцип гарантирует продолжение существования всем народам, независимо от исхода вооруженной борьбы между ними.

На сегодня крупнейшие и сильнейшие государства Галактики уже договорились о принципах ведения космической войны, но еще не сообщили их всему человечеству: мы определили минимальную границу уничтожения для каждого народа – если какой-либо народ в результате войны уменьшит свою численность меньше определенного нами минимума, то это будет являться преступлением против человечества. Минимальная граница – это число оставшихся в живых людей после войны; это число у большинства крупных народов колеблется от 3% до 8-9%, а у некоторых небольших народов оно превышает 90% и зависит от первоначальной численности народа, размера занимаемой им территории, национальных, религиозных и культурных особенностей. Никто не утверждает, что во время войны численность данного народа будет обязательно уменьшена до минимальной границы – нет, просто минимальная граница отделяет преступление против человечества от простой войны, только и всего – таким образом, всем народам гарантируется существование даже после жестокой галактической войны.

Мы, самые мощные государства в Галактике, уже разделили ее: мы уже решили, какое государство, где и сколько получит территории, – практически, это будут территории с погибшим населением, хотя оставшихся там в живых мирных жителей, конечно же, никто добивать не станет. Таким образом, сильные государства будут усиливаться за счет слабых, хотя мы не забыли ни мелкие государства, ни нейтральные – по каждому народу и по каждому государству мы решали отдельно: мы учитывали как технологический, так и культурный аспект, а также их исторические корни; кстати говоря, некоторые народы и государства, которые не будут участвовать в предстоящей войне, получат прибавку территории именно благодаря своему вкладу в общечеловеческую культуру и (или) своему значению в общечеловеческой истории.

Согласно расчетам наших экспертов, с которыми мы согласились, в целом за время войны возможна гибель от 40 до 90% человечества – цифра эта огромная, но и война предстоит за передел всей Галактики. В течение многих веков после Марсианской войны человечество не знало таких потерь!

Итак, суммируя вышесказанное, подытоживаем: цель войны – обогащение, средство – захват территории, неизбежный фактор – практически полная гибель мирного населения на завоеванных землях. Ну а, предстоящие колоссальные потери человечества в определенной мере роднят предстоящую войну с Марсианской войной.

– Очень хорошая речь, – подумав, сказал я, но это лишь часть правды. – А теперь послушай, какова может быть логика жителей подвергшихся нападению государств.

Раньше мировая война велась между двумя группами самых мощных держав друг с другом за господство над остальным миром – сейчас же может начаться война между самыми сильными государствами и остальным миром, в результате чего сильный станет еще сильнее, а слабый – еще слабее. Уничтожение большого количества мирного населения в условиях ограниченности жизненного пространства Галактики и нежелание сильнейших государств ограничивать себя в потреблении является целью предстоящей войны и является условием дальнейшей экспансии победителей – так оценят будущую войну наши противники, – и от этих обвинений нам не откреститься никогда! – вот что ты должен был мне сказать, но не сказал! Нам следует обязательно выигрывать, ибо только тогда вы, главы государств и ваши помощники, не будете осуждены на смертную казнь (а вы вполне ее заслуживаете по логике наших будущих противников); ну а если мы все-таки проиграем, то наши победители на трибунале разъяснят вам, подсудимым, очень подробно – и преступность ваших замыслов, и бесчеловечность вашей логики, и многое-многое другое, а потом еще долго будут проклинать вас – да и нас, рядовых исполнителей, тоже – в веках!

Однако предотвратить предстоящую войну можно, для чего следует: во-первых, обуздать финансовые интересы гигантских государствообразующих корпораций, во-вторых, нужно все усилия направить не на разрушение, а на созидание – на приведение в порядок захолустных планетарных систем – и тем самым появятся новые жизненные площади для все увеличивающегося в численности человечества, в-третьих, надо чуть меньше тратить самым богатым, потеснившись для самых бедных, и в-четвертых, всем нам необходимо чуть меньше думать о своей исключительности по отношению к другим – другие тоже важны, несмотря на то, что они – другие. Даже, когда под ударами нашего звездного флота будут гибнуть представители других культур, следует помнить, что будущее покрыто мраком – и что ждет людей в тумане веков? – кто знает… и поэтому вполне может быть, что с исторической точки зрения наша победа – это временное явление, которое будет осуждено потомками, а сами мы будем казаться им моральными уродами, не понимавшими очевидных истин.

По моему мнению, целью предстоящей войны является захват территории с тотальным уничтожением на ней мирного населения, а в целом война, как обычно, является средством обогащения одних за счет других и плюс к тому же – распространение культуры победителей на еще большей территории (нечто вроде кровавой культурно-религиозной экспансии), – и не надо говорить мне красивую полуправду! Да, ты прав, технология войны определяет саму войну, и современные технологии позволяют достичь поставленных задач: по итогам предстоящей войны победители имеют реальный шанс получить планеты без побежденных, на которых в перспективе будут жить только они сами… – и, как ни горько осознавать это, все это становится возможным благодаря современной технологии ведения войны.

Продолжу дальше: я знаю, сколько вы планируете оставить в живых от каждого народа и почему, знаю также, что вы учитывали расовые, религиозные и культурные отличия, ибо раз они есть, то их нужно учитывать – кто-то будет жить благодаря своей культурной принадлежности и (или) национальности, а кто-то из-за этого же будет обречен на гибель. Никто из вас не говорит ни о расизме, ни о нацизме, ни о фашизме, ни о социальном дарвинизме, но элементы всех этих теорий будут присутствовать в предстоящей войне по умолчанию. Кроме того (и это исключительно важно!), все мы помним Марсианскую войну, и поэтому мысль о том, что часть людей уже почти не принадлежит нашему виду также постоянно присутствует во всех ваших рассуждениях по умолчанию – сейчас эта мысль не имеет под собой научно подтвержденных фактов, а имеет только подозрения; плюс к тому же, Марсианская война подготовила все последующие поколения человечества к возможным колоссальным потерям, и поэтому жестокость предстоящей войны нас, будущих победителей, не пугает: я знаю, что вы планируете уничтожение самое меньшее 70% численности населения, а в целом война, по вашим оценкам, будет стоить человечеству от 75 до 90% численности; к тому же и по общественному мнению, и по мнению ваших экспертов, людей в Галактике просто кошмарное количество, поэтому военными методами вы стараетесь, кроме всего прочего, отрегулировать численность населения, но эксперты, как и общественное мнение, могут ошибаться: они не знают будущего – может быть, что через век-другой после окончания предстоящей бойни, людей в Галактике будет жить на порядок больше, чем живет сейчас, и жить они будут в мире и покое.

Предстоящая война будет технологической, исключительно безжалостной, но очень спокойной в психологическом плане, ибо бойцы будут разделены световыми часами – ни стонов, ни крови, ни страданий никто не услышит и не увидит. Технология ведения войны определяется машинами и механизмами, используемыми в ней, которые в свою очередь определяют ее внутреннюю логику в большинстве случаев, но не всегда: и раньше люди сражались между звезд, и раньше они уничтожали мирное население на планетах – и так будет после этой войны, но целью всех предыдущих войн являлась все-таки победа и связанные с ней материальные выгоды, а вот будущая война, по мнению наших противников, имеет совершенно другую внутреннюю логику, чем прошлые и будущие обычные войны, и это роднит ее с войнами на уничтожение: победа, капитуляция или же контрибуция – все эти мелочи не интересуют агрессоров, в данном случае нас с тобой; уничтожение больших масс людей по определенным, заранее выбранным критериям – вот страшная цель предстоящей войны!

Да, ты прав, технология войны определяет саму войну, и современные технологии позволяют нам достичь поставленных задач: по итогам предстоящей войны победители имеют реальный шанс получить планеты без побежденных, на которых в перспективе будут жить только они сами… – и, как ни горько осознавать это, все это становится возможным благодаря современной технологии ведения войны, и эта технология основана на общем уровне научно-технического прогресса.

И если мы, потенциальные победители, скажем, что предстоящая война является просто исключительно большой войной, ведущейся оружием массового уничтожения, то наши противники скажут, что это геноцид их народов, – и обе стороны одновременно будут и правы, и неправы.

– Ты осуждаешь нас? – спросил он.

– Я еще не владею временем, чтобы ответить на такой вопрос. Через сто, двести или же триста лет после этой войны люди поймут, что она представляла собой в действительности. Будущие громадные потери лет через 50 восполнятся, а через века перестанут казаться чем-либо значительным и, тем более, уникальным.

Представь себе, что будут воевать сотни галактик, населенных людьми – жертв будет еще больше. Существует мнение, что потери в предстоящей войне покажутся нашим потомкам совсем небольшими. Война есть война – численность участников и общее число погибших являются важными величинами, но еще более важными являются относительные показатели, и по этому параметру будущая война еще долго будет ходить в кошмарных лидерах. А число погибших… – в последней войне счет жертв шел уже на триллионы, и это мало кого обеспокоило, а ведь большую часть времени существования человечества его численность не превышала миллиарда, притом что на заре времен она исчислялась всего несколькими миллионами.

Война – зло, но зло иногда необходимое. Лучше, чтобы всегда был мир, но так не бывает. Если бы не было войн, то… Я хотел сказать, что «если бы не было войн, то люди до сих пор мирно жили бы себе в каменном веке», однако я считаю эту мысль в корне неверной: прогресс не стимулируется войной – движение вперед обусловлено творчеством и созидательным трудом людей, а если иногда проще перебить носителей старого, чем привлечь их на сторону нового, то это всего лишь признак человеческой инертности и нетерпимости, хотя старое – не обязательно плохое, а новое – не синоним хорошего!

Итак, пусть война будет такой, какой она будет, и проходит так, как проходит, – время расставит все на свои места, но я надеюсь, что после войны человечество станет лучше – мудрее и добрее. Да будет так!

Мы разошлись. Я думал: "Действительно, технология войны определяет ее внутреннюю логику: и до Второй Мировой войны люди тоже уничтожали мирное население – это были или неизбежные жертвы во время войны, умершие от оружия, холода, голода и болезней; или же жертвы яростной резни… – но что интересно: чаще всего резня происходила между народами, говорящих на разных, неродственных языках и (или) разных вероисповеданий. С языками все ясно – на чужом непонятном языке проще выслушивать проклятия и мольбы о пощаде и, вместе с тем, творить свое черное дело, ибо ты не понимаешь, что тебе говорят; с верой тоже все понятно – религиозное мировоззрение разделяет людей по принадлежности к той или иной вере, одновременно, объединяя их против тех, кто верит в «другого» бога, и подталкивает людей к противостоянию: в мирное время к спокойному и вежливому равнодушию и чувству превосходства над приверженцами другой религии («наш» бог единственно правильный!), а в военное время – к насилию с религиозной окраской… – и в пиковых ситуациях – к безжалостной резне!

Резня – это кровь и крики, стоны и боль, страх и ненависть, и глаза умирающего…

Резня – это, когда ты слышишь, и делаешь, и запоминаешь ее – смерть – посеянную тобой!

Резня – это руки по локоть в крови, страх в сердце, злоба в глазах и кровь везде – на своих руках, на убитых и в своей душе…

Время резни – страшное время…

Время резни – недолгое время, ибо нормальному человеку очень тяжело делать это – только сильная ненависть и ярость, ослепляя глаза, способны подвигнуть человека на такое…

А современная война? Один выстрел – и дело сделано! Население планет гибнет под тяжестью гравитационного удара, но ты не слышишь и не видишь ничего: ни криков, ни крови, ни смерти – ты лишь произвел удачный выстрел… Ты видишь лишь своих сослуживцев, приборы и данные, а потом, когда время залечит раны, через годы, придут строители, которые будут восстанавливать планеты с помощью роботов и которые сами, своими руками, никогда не прикоснуться к сделанной тобой смерти.

Люди гибнут, но ты не слышишь их, – для тебя они не существа из плоти и крови, а лишь безликие цифры. Их боль – это их боль – не твоя! И совесть твоя чиста – за содеянное ты получишь награды и будешь гордиться ими. И будут правы все: и ты, и те, кто будут звать тебя убийцей (ведь ты лишил жизни их родственников и знакомых), и те, кто будут награждать тебя, потому что так должно быть – и так будет"!

Предстоящая война пугала меня и, чем больше я размышлял о ней, тем больше пугала. В связи с этим, я заметил, что стал очень высоко ценить самые простые вещи: глоток воздуха, воду, то, что я вижу и слышу, а также голоса людей вокруг и прочие обыденные вещи. Я ценил (а сейчас ценю еще больше) каждую свою секунду, потому что это моя секунда, и моя жизнь вместе с ней тоже сокращается на секунду, а потому я радовался окружающему меня миру, ибо по сравнению с предстоящей чудовищной войной постиг, насколько он был хрупок и прекрасен. Это мое чувство радости имеет глубокие фундаментальные корни в моей душе, растущие из моего мироощущения.

Для чего живет человек? – Он живет для того, чтобы исполнять свой долг и находить в этом радость, а также для того, чтобы стараться и уметь находить приятное во всем. Да, именно так и никак иначе… – а иначе зачем тогда влачить свои дни: для гордости, для печали, для мести, для золота или же для желудка?! Долг и радость – основа; все остальное – пыль и тлен: долг (в том значении, которое ты вкладываешь в него) ты должен выполнить, потому что его выполнить необходимо, а вот радость – это твое личное, без чего ты – глупец, машина, растение, животное или же вещь, которая не осознает того факта, что другой жизни никогда не будет, да и эта – конечна – иногда закономерно, а иногда непредсказуемо и внезапно, но всегда конечна – а бытие все же лучше небытия!

…Время шло, и вот однажды на улице я вновь встретил своего «отца». Я узнал его по духу и выделил среди толпы обычных людей, хотя сам он явился ко мне в виде другого человека, – не того, в образе которого он приходил ко мне раньше. Я молча отошел в сторону и встал так, чтобы нам никто не мешал, после чего «отец» подошел ко мне и сказал:

– Ты должен стать командиром корабля, поэтому займись этим немедленно.

Он не добавил «командиром корабля для будущей войны», но я понял его именно так.

– Зачем? – спросил его я. – Чтобы убивать?

– Так будет лучше для твоего становления как Хозяина Миров.

– Что мне это даст? – вновь спросил его я.

– Ты прочувствуешь власть над миром и лучше поймешь свою сущность и свою душу.

– Но почему именно сейчас?

– Тебя хотя бы успеют обучить, а вот тех, кто придет после тебя, учить будут уже по сокращенной программе. Кроме всего прочего, – продолжал он, – недолгая служба в армии полезна, причем она не успеет лечь тебе на плечи тяжелым ярмом, на срывание которого тебе придется тратить дополнительные силы – а они тебе пригодятся для других, более важных дел, – например, для самосовершенствования, а не для борьбы с армейским бытом.

– Что ж, хорошо, – согласился я и иронией добавил, – как я понял, выбора у меня нет (?)

– Ты правильно меня понял, – обрадовался мой собеседник, – но выбор у тебя есть – выбор есть всегда, просто так будет лучше для тебя – поверь мне, я знаю о чем говорю.

Мы разошлись. Что ж, «отец» направил меня в любопытную сферу деятельности, тем более, что это произошло накануне столь важных событий; правда, я и сам мог бы догадаться об этом – действительно, война – это серьезная школа жизни для духа и тела… – «отец» прав, по зрелому размышлению, он, конечно же, совершенно прав…

Вооруженные силы современных государств в своей основе состоят из звездного флота (иначе называемого космическим силами), который является наиболее массовым видом войск, являющимся костяком или, вернее сказать, становым хребтом армии, способным вооруженным путем решать проблемы, возникающие между государствами, а также небольших сил планетарного характера: подразделений специального назначения и частей охраны особо важных объектов. К войскам специального назначения относятся: во-первых, планетарные десантники, предназначенные для высадки на небесные тела, ведения боевых действий против враждебной армии и захвата территории на обитаемых и необитаемых планетах, а также в кислородосодержащих и бескислородных атмосферах небесных тел, короче говоря, – везде и всюду; во-вторых, отряды по борьбе с терроризмом и экстремизмом, действующие на территории государства, то есть на обитаемых кислородосодержащих планетах, и, в-третьих, еще некоторые виды войск.

Части по борьбе с терроризмом – это элита из элит всех вооруженных сил страны; они комплектуются наилучшими кадрами и оснащены самой современной техникой, но эти отряды невелики по размерам и предназначены в основном для молниеносных операций, при условии наличия в зоне операции и прилегающей к ней территории значительного количества мирного населения и материальных ценностей, причем эти подразделения обязаны действовать с минимальными потерями для окружающих людей; в то же время планетарные десантники – это отборная часть собственно армии, предназначение которой – борьба с сопоставимым по силе противником, притом что наличие каких-либо материальных ценностей не должно существенным образом влиять на ход операции, а вот наличие мирного населения – должно, но не в той самодовлеющей мере, в какой это присуще антитеррористическим отрядам. Планетарные десантники, которых также называют десантниками звездного флота или же просто десантниками, экипированы гораздо более разнообразно, но менее качественно по сравнению с частями для борьбы с экстремизмом – оно и понятно: последних мало, а десантников – много, но все же наличие спускаемых аппаратов и капсул, сбрасываемых с космических кораблей, скафандров, ручного холодного и лучевого оружия, специальных средств связи, спецпайка, индивидуальных гравитационных конденсаторов для быстрого перемещения по планетам как в вертикальном, так и в горизонтальном направлении, наличие минилодок, спецпалаток и множества других исключительно разнообразных предметов и инструментов делает десантников самой грозной силой после звездного флота.

Я ни в коем случае не желал идти в планетарные войска, во-первых, потому что «отец» советовал мне стать командиром корабля, а к его мнению я прислушивался, а во-вторых, потому что в звездном флоте относительно несложно получить в командование военный корабль, оснащенный самым разрушительным на сегодняшний день оружием – основным оружием, – обладание которым, по моему мнению, приблизит меня к пониманию власти над миром, а использование его мощи в предстоящей войне даст мне неоценимый опыт для моего становления; именно поэтому я сделал согласно рекомендации «отца»: уволился с предыдущей работы, сдал необходимые экзамены и стал военным. Экзамены я сдал успешно, и меня начали готовить на командира боевого звездолета: нас начали учить теории ведения космических войн, причем параллельно с этим мы также занимались физической подготовкой, тренируя выносливость к гравитационным ударам; кроме того, нас знакомили с историей войн и, в частности, звездных войн, рассказывали о выдающихся полководцах, о героях, о патриотизме и чувстве долга перед Родиной, призывая нас к тому, чтобы быть верными ее защитниками.

Потом была присяга. Для себя я так понимаю присягу: государство дает мне в руки оружие и заботится о том, чтобы оно использовалось строго по назначению и только по приказу командования, – серьезной гарантией этого и является присяга, которая дает обществу право лишить жизни одного из своих членов за неверное с точки зрения общества – не в то время, не в ту цель и не по приказу свыше, – использование оружия. До этого в армии я не служил и считал себя глубоко штатским человеком, однако требование дисциплины мне было знакомо и понятно. Оружие – это большая власть и поэтому вполне логично, что страх за собственную жизнь должен сделать его использование более управляемым; да и вообще, присяга – прекрасное событие – она заставляет военных почувствовать общность интересов и целей, что является исключительно важным во время настоящего боя.

После присяги я чувствовал себя полноценным защитником Отечества; я еще глубже понял свою ответственность перед своим народом. Само понятие о родном народе и о том, что его нужно защищать, у меня сформировалось уже давно, а присяга лишь юридически и фактически оформила это мое неотъемлемое право на служение своим путем отбирания жизней чужих.

Я понимаю, почему в армию всегда стараются взять молодых зеленых юнцов: ими проще управлять, они меньше боятся смерти, потому что меньше видели жизнь; они не понимают, что в смерти главное – не боль и не страх – их можно преодолеть, а окончательность, необратимость и законченность. Твоя смерть – это конец, окончательный конец именно твоего, а не чьего-то другого жизненного пути… – вот и берут в армию пацанов, чтобы чужие люди использовали их до конца, несмотря на слезы и боль матерей и отцов.

Многие годы мама растила сына и растила его не для того, чтобы он погиб, и тем более в войне за чужие интересы, а для того, чтобы он жил… – но военачальники стараются не думать об этом и сознательно забывают о страданиях родных своих подчиненных как в мирное время, так и тем более во время войны!

То, что в мирное время является тяжким преступлением – лишение жизни человека – называется убийством, порицается и наказывается обществом, однако этот же самый поступок во время войны называется уничтожением противника и всячески одобряется окружающими людьми.

Человек вышел из мира животных – и если у последних право лишения жизни обычно принадлежит живым существам других видов, то у людей право лишения человека жизни отнято у живых существ иных видов – оно принадлежит исключительно самим людям – это и является основой противоречия между войной и армией с одной стороны, а также миром и гражданским обществом с другой.

…Итак, после принятия присяги нас стали уже по-настоящему учить на командиров кораблей; аналогичное обучение, по-моему, в старину проходили капитаны морских кораблей и воинских частей, только там была своя специфика, а у нас – своя.

Теперь мой рассказ подходит к космическим кораблям. У нас их обычно называют так: «военный корабль», а слово «космический» не добавляют, ибо не космических военных кораблей у нас нет. Более пышные наименования, вроде «звездного крейсера», «боевого звездолета» и тому подобного употребляются, конечно, но не в официальных документах.

В наше время, конечно же, можно купить в личное владение и пользование звездолет без вооружения, но он стоит очень дорого. Обычно, если денег уже некуда девать, то по индивидуальным заказам заводы делают космический корабль, отделывают его под роскошную красавицу-яхту, чтобы хвастаться ею и показывать ее в средствах массовой информации, – а ни для чего другого она не пригодна: межзвездный перелет на ней очень долог по сравнению с путешествием по туннелям, тяжелые 8-10-кратные перегрузки для избалованных туристов тоже не являются необходимыми, поэтому на такие корабли ставят маломощный двигатель, который в принципе не сможет их развить, а при полете без перегрузок космолет становится медленнее черепахи; и к тому же пассажиры получают мало удовольствия в долгих пустых днях по пути из одного мира в другой. В такого рода кораблях, правда, делают иллюминаторы, но вид бездонного черного неба с крохотными искорками звезд утомляет однообразием, вызывая разные страхи и осознание того, что при крушении помощь, скорее всего, не придет, а пассажирам (если повезет!) придется надеяться на свои силы и на опытность экипажа в долгом и трудном многолетнем пути домой. Получается, что роль иллюминаторов – это некоторая профилактика возникновения боязни открытого пространства и прочих ужасов закрытых помещений: погружая свой взгляд в бескрайние просторы Вселенной, как-то забываешь о давящем на голову потолке, о конечности корабля да и собственной жизни тоже; ты как-то расслабляешься и чувствуешь себя человеком, а не пленником стальной тюрьмы.

Прогулочные же катера широко используются для экскурсий внутри звездной системы – эти небольшие кораблики очень популярны в народе: с их помощью можно увидеть много красот вроде близкого солнца, голубых и зеленых жилых планет или безатмосферных астероидов. Такие катера можно и купить, и арендовать, причем их стоимость относительно невысока. Но единственное неоспоримое преимущество частного космического корабля по сравнению как с туннелями, так и с прогулочными катерами – это возможность путешествия к опасным, а потому и притягательным, местам Галактики, к которым не ведет ни один межзвездный тоннель: я говорю о черных дырах, нейтронных звездах, системах двойных звезд в режиме обмена массой и прочих «выдающихся» небесных объектах; при этом корабль делается уже без всяких «поблажек»: мощным, прекрасно защищенным от космических излучений, с обычной комфортностью боевого звездолета, и скоростным – он способен, развивать ускорение как минимум в 8000g, придавливая своих пассажиров, сидящих в противоперегрузочных креслах, 6-кратной перегрузкой, – и, конечно же, надежным, как военный крейсер. Такого рода корабли широко используются для научных исследований, съемок фильмов и популярных передач о космосе.

У нас, в армии, используется только один вид боевого корабля, хотя его различные модификации и носят разные названия, но суть у всех них одна и та же. Корабли с адмиралами называются линкорами, штабные корабли называются корветами и фрегатами, но все равно от обычного рядового звездолета вроде крейсера они отличаются лишь более качественной и многоканальной связью плюс улучшенными системами обработки информации, а также иным внутренним устройством: адмиралы и высшие офицеры флота имеют собственные каюты, сделанные с учетом их вкусов и с различными дорогостоящими украшениями вроде резьбы по дереву, чеканки, скульптуры и, конечно же, картин.

В целом любой современный военный корабль представляет собой округлое торпедообразное тело без выступов длиной метров 50-70 со средним диаметром порядка 20– 25 метров , его экипаж обычно насчитывает 30-50 человек. Корпус звездолета не имеет никаких отверстий, люков и иллюминаторов, поэтому он может даже нырять и двигаться под водой.

Корабль не имеет имени собственного, но его он может заслужить в бою. Это сделано потому, что в современных флотах крейсеров настолько много, что названий для них уже не хватает, поэтому каждый звездолет имеет только свой номер. Автоматическая система постоянно передает в эфир его номер и государственную принадлежность для того, чтобы корабль можно было легко идентифицировать, причем эта система не зависит от действий экипажа – она полностью автономна, а ее включение-выключение происходит исключительно в заводских условиях. На самом же корпусе крейсера никогда не пишут ни его номер, ни его название, как не рисуют ни государственный флаг, ни герб – в космосе никто надписи читать не сможет, поэтому и не будет; плюс к тому же во время полета наружная обшивка звездолета подвергается как воздействию различного рода излучений, так и микроударам пыли, а также влиянию планетарных атмосфер, в результате чего броня теряет свой первоначальный вид, становясь опаленной и побитой, – на такой поверхности вряд ли есть смысл заниматься какими-либо художествами! Именно поэтому все космические корабли должны постоянно передавать о себе информацию – она заменяет им флаг на мачте и буквы названия, используемые на морских кораблях. Сообщение передается в сжатом виде в виде коротких импульсов, с определенным периодом между ними, причем частота следования импульсов строго индивидуальна для каждого корабля; таким образом, многие тысячи кораблей могут оповестить о себе на одной и той же специально выделенной для этих целей волне, не мешая друг другу. Система передачи сигнала дважды дублирована, что практически исключает такую ситуацию, когда корабль может остаться неопознанным, ведь вероятность выхода из строя всех трех независимых друг от друга систем чрезвычайно мала, а для того, чтобы они все-таки вышли из строя, необходимо так повредить корабль, что его экипаж будет думать не о дальнейшем полете, а о том, когда же его, наконец, кто-нибудь обнаружит и спасет!

Связь с другими кораблями своего государства и кораблями государств-союзников осуществляется достаточно просто: программа-шифровальщик сама зашифровывает передаваемое сообщение и автоматически расшифровывает ответ; эту же программу можно и не использовать, и тогда передача пойдет в эфир открытым текстом – в таком случае можно вести переговоры с кораблями противника. По умолчанию шифровальная программа используется.

Срок автономности корабля составляет десятки лет. На первые полгода путешествия (именно столько – плюс-минус месяц-другой – продолжается обычный реальный полет как в мирное время, так и во время войны) берутся консервы, а вот в последующие годы экипажу придется питаться быстрорастущими съедобными водорослями, которые выращиваются на самом звездолете. Водоросли можно есть в виде супа из тарелки или же кружки, а также как салат. Для получения полноценного питания в водоросли добавляются необходимые витамины, микроэлементы и определенные биологически активные вещества, десятилетний запас которых имеется на каждом корабле. Чтобы пища слишком быстро не надоедала, на звездолет берут также многолетний запас специй и пищевых добавок. Все же со временем такая растительная еда надоедает, – но на безрыбье и рак – рыба: трава, все же лучше, чем голод!

Срок полета кораблей обычно ограничивается временем, на которые взяты консервы, ибо есть водоросли никто не хочет, однако все же установки по их выращиванию есть на каждом корабле – мало ли что может случиться в космосе: бывали случаи, когда корабли, сбившись с курса или же по ошибке покинув пределы Галактики, после нескольких лет скитаний возвращались домой, не потеряв ни единого члена экипажа; кроме того звездолеты-то – военные, а во время войны может случиться все, что угодно, – причем космос велик, а жить хочется всем, поэтому возможностью дополнительного питания нельзя пренебрегать ни в коем случае.

Сами водоросли выращиваются в слое воды, который расположен между основной наружной броней и внутренними помещениями. Пока не кончатся консервы, в этой воде никто не живет, – она чистая и прозрачная, отфильтрованная еще на Земле, однако если в нее внести культуру водорослей и осветить светом, то в скором времени можно будет собирать урожай. Системы фильтрации воды и воздуха на кораблях находятся на высоком техническом уровне, обеспечивая чистый воздух и чистую воду там, где это необходимо, правда с течением времени качество фильтрации будет неуклонно понижаться и достигнет опасных для здоровья людей и для жизнедеятельности пищевых водорослей пределов через несколько десятков лет. Энергосистема корабля позволяет вырабатывать энергию в значительных количествах в течение очень длительного промежутка времени, таким образом, проблема энергообеспечения оказывается решенной на многие десятилетия.

Пища, приготовленная поваром из консервов или водорослей, разносится по кораблю специальными роботами, таким же образом разносятся и лекарства, назначаемые корабельным врачом. Оба они – и повар, и врач – тоже имеют свои кресла в которых один готовит блюда, а второй – с помощью общекорабельной медицинской системы следит за состоянием здоровья экипажа, и в случае необходимости, прописывает лекарства, дозировку, а также периодичность их приема. Доктор должен сам отсчитывать время, прошедшее после последнего приема лекарства, для чего у него есть несколько специальных часов – во время боя солдаты заняты другими, гораздо более важными делами, чем выполнение указаний врача, поэтому когда врач говорит: «Прими сейчас то лекарство, которое я тебе послал», боец должен принять его.

Современный корабль может развить ускорение, превышающее земное примерно в 10-11 тысяч раз и достичь околосветовой скорости менее, чем за час, поэтому он весь прямо-таки пронизан аппаратурой, создающей искусственную силу тяжести. Она поддерживает на корабле нормальный вес тела, равный земному, то есть никакой невесомости на наших звездолетах никогда не бывает. Эта же самая аппаратура позволяет гасить тысячекратные перегрузки от ускорения корабля или же от гравитационных ударов до приемлемого уровня.

Зависимость между реальной перегрузкой, существующей на корабле, и фактически наблюдаемой при работающей антигравитационной противоперегрузочной системе, является нелинейной. Таким образом, при возрастании ускорения корабля от нулевого значения до 5000g, фактический рост перегрузки составляет от 0 до 5, то есть однократный рост перегрузки соответствует возрастанию ускорения в тысячу нормальных земных ускорений свободного падения (в 1000g); при возрастании ускорения корабля с 5000g до 6000g звездолет испытывает уже рост перегрузки от 5-кратной до 7-кратной, а при возрастании ускорения от 8000g до 9000g фактическая перегрузка на конструкции увеличивается с 14 до 19 раз, то есть примерно в 6 раз; ну а когда ускорение на корабле, вызванное работой двигателей или же гравитационным ударом, превосходит земное в 10-11 тысяч раз, то корабль в целом испытывает более чем 26-34-кратную перегрузку.

Если корабль с оборудованием и вооружением строится так, чтобы выдержать такую перегрузку, то человек ее не выдерживает; именно поэтому каждый член экипажа на своем боевом посту находится в специальном кресле, которое позволяет снизить перегрузку, причем только для одного человека находящегося в нем: в интервале значений ускорения корабля от нулевого до 5000g антигравитационные свойства кресел позволяют полностью гасить перегрузку; далее, при возрастании ускорения звездолета с 6000g до 10000g перегрузка на каждого члена экипажа возрастает на 2 единицы на каждые 1000g, достигая 10-кратного значения; после чего «взлетает» еще на 3 единицы за 1000g – в этом случае при ускорении порядка 11000g конструкции и аппаратура корабля будут испытывать 34-35-кратную перегрузку, а человек в кресле – более чем 13-кратную!

Надо отметить, что такие скоростные корабли строятся довольно редко: во-первых, из-за сложности и феноменальной прочности своих внутренних конструкций, а также чрезвычайной надежности всего своего внутреннего оборудования они стоят очень дорого, а во-вторых, их экипажи должны состоять из абсолютно здоровых, прекрасно натренированных людей. Цивилизация не прибавляет здоровья, поэтому в массовом количестве таких пилотов найти невозможно, – все же, несмотря на это, небольшое количество таких исключительно быстрых звездолетов необходимо для разведки и для перевозки секретной информации, поэтому они и есть во флоте.

Действующая в течение 45 минут 13-кратная перегрузка на тело и 35-кратная перегрузка на аппаратуру и конструкции, во время которой такой сверхскоростной корабль достигает субсветовой скорости, – это чрезвычайно жесткие условия как для пилотов, так и для всего космического странника… но в своем непоборимом стремлении к звездам, к далеким дивным горизонтам и к новой неизвестности человек преодолевает и эти трудности тоже…

Обычные же корабли могут развивать ускорение в 8-10 тысяч раз превышающее земное; при этом перегрузка на них может достигать 19-26-кратного значения, а перегрузка на каждого члена экипажа, находящегося на боевом посту в антигравитационном кресле, – примерно около 8-10g. Значения перегрузок от гравитационных ударов в бою могут значительно превышать максимально допустимые для данного вида звездолета – в таком случае корабль получает повреждения, а экипаж – раны, в основном – переломы, а при дальнейшем возрастании перегрузки – разрывы сосудов, тканей и отдельных органов, приводящие к смерти. Если внешнее гравитационное поле создает на корабле ускорение порядка 12000—13000g, тогда на космонавта, находящегося в кресле, будет действовать 16-20-кратная перегрузка, которая мгновенно убьет его и за несколько секунд превратит мощный крейсер в братскую могилу. При перегрузках, значительно превосходящих смертельный уровень для человека, люди превращаются в месиво из обломков костей и обрывков внутренних органов, а сам корабль начинает разваливаться на куски, и в этом случае пилотам уже все равно…

Во время боя, когда звездолет движется с переменными тысячекратными ускорениями, в то же время получая мощные гравитационные удары от противника, такое противоперегрузочное кресло является самым безопасным местом для человека. Непрерывный бой в космосе может длиться неделями и месяцами, что связано со спецификой применяемого оружия, но об этом мы поговорим позже – в таком случае боец отойти от кресла не может ни на секунду, и именно поэтому каждое кресло сделано так, что может быть использовано и как унитаз, и как душ, и как массажер, и как медицинский комплекс с тренажерами и диагностическими аппаратами, а также как столовая, и как спальня. В таком кресле можно сидеть, стоять или же лежать – это чудо современной техники называют «креслом» потому, что большую часть времени пилот все-таки сидит в нем, и в это время оно своим внешним видом действительно отдаленно напоминает настоящее «земное» кресло.

Отдельных кают ни у кого из членов экипажа нет – на корабле есть только ряд индивидуальных комнат, в которых свободные от работы космонавты время от времени могут отдыхать друг от друга; есть также несколько помещений, в которых можно находиться по несколько человек. А еще на крейсере есть тренажеры, более разнообразные и совершенные, чем несложные приспособления, установленные на каждом кресле. На звездолете можно слушать музыку и смотреть фильмы, а также читать книги – для всего этого есть соответствующая техника, причем в специальной оздоровительной комнате можно почувствовать себя на море, в горах или же в каком-нибудь другом природном ландшафте с соответствующим видом, климатом и звуками. Все вышеназванные помещения являются бытовыми и могут использоваться только при незначительных перегрузках, а еще лучше – при полном их отсутствии, ибо какой может быть отдых, когда тяжелеет тело, и кровь начинает с усилием проталкиваться по сосудам?!

В целом, весь интерьер корабля создается исходя из требований военного времени, поэтому в нем нет ни комнатных растений, ни цветов, ни объемных настенных предметов, ни иных объектов, которых слишком дорого и нет необходимости защищать от многократных перегрузок антигравитационными машинами. Чтобы людям было не так тяжело длительное время находиться в замкнутом пространстве, пол, стены и потолок разрисовывают всевозможными рисунками; при этом употребляются специальные малоорганические краски, которые практически не горят и которые почти не усугубляют пожары, возникающие на звездолете после поражения его антиматерией. Как я уже говорил выше, индивидуальных комнат ни у кого из космонавтов нет, поэтому корабли раскрашивают, не интересуясь мнением его экипажа, однако при оформлении отдельных кают рабочие иногда все же спрашивают пожелания пилотов и, по мере возможности, выполняют их (обычно это происходит по знакомству или же за дополнительную плату, кроме случаев отделки адмиральских кораблей).

В общем, внутренние помещения звездолетов выглядят довольно-таки аккуратно и чисто, а иногда даже шикарно, что, впрочем, случается редко, ибо внутренней отделкой занимается предприятие-изготовитель, а ему нет резона слишком уж стараться для рядового корабля, – другое дело – командирские корабли и отличившиеся звездолеты, которые носят собственные имена, – эти космические суда показывают в средствах массовой информации, и поэтому для их нестандартного внутреннего оформления приглашаются опытные художники.

Но все равно, каков бы ни был корабль, обычно потолок раскрашивается под цвет неба или же в нежные светлые цвета; пол рисуют «под паркет», «под мозаику» или же просто расписывают чем-нибудь на вольную тему, но, как правило, без деревьев, животных и птиц: место им на стенах вместе с травой, цветами (очень популярный мотив), орнаментом или же чем-нибудь еще: домами, лошадьми, водопадами, радугами и, конечно же, красавицами.

Но люди мало рассматривают все эти красоты – большую часть времени солдаты проводят в креслах, где они работают, едят, спят, короче говоря, живут; учитывая все это, на космических крейсерах одежду не носят вообще, поэтому-то их экипажи и комплектуются исключительно из мужчин.

Управление кораблем осуществляется из командирской рубки – обычно там находятся боевые посты 4-5 человек; на тех кораблях, на которых я летал, в рубке были устроены по 4 боевых поста.

Космические корабли настолько автоматизированы, что просто диву даешься: при выбытии одного из членов экипажа его заменяет специальная компьютерная программа, запускающаяся только из рубки – такие программы написаны и отработаны на бесчисленных учениях для каждого боевого поста, поэтому они настолько качественно работают, что позволяют одному человеку единственному вести корабль и даже сражаться. Правда, следует отметить, что квалификацией для такого рода работы обладают только четверо из командирской рубки: сам командир, первый и второй пилоты и штурман.

Управлять кораблем в одиночку можно только находясь в рубке. Запустив соответствующие программы, можно управлять всем кораблем с любого из кресел рубки, но с командирского кресла управлять удобнее – там установлены дополнительные приборы и приспособления, позволяющие делать это. Компьютерные программы переназначают и перестраивают кнопки, рычаги, тумблеры и экраны, добиваясь максимального удобства в управлении при совмещении функций нескольких членов экипажа одним человеком; таким образом, даже если половина людей будет находиться в небоеспособном состоянии, то корабль в целом все равно будет боеспособен. Но программы не могут полностью заменить человека – обученный пилот действует лучше, чем программа, которая написана для его замены. Космический корабль по-настоящему боеспособен, только с полным экипажем, поэтому при выходе из строя даже одного человека крейсер считается поврежденным; поэтому ближайшие корабли, по возможности, прикрывают его от противника и стараются вывести из боя, давая возможность временно вышедшим из строя бойцам передохнуть и прийти в себя, а если среди команды звездолета уже появились убитые, тогда (если это позволяют условия боя) такой корабль выводится из битвы военным командованием и отправляется на базу для пополнения экипажа.

Такое понятие как «вахта» на крейсере отсутствует полностью – это связано с тремя факторами: во-первых, для вдвое большего экипажа при столь больших сроках автономности – от нескольких месяцев и до двух-трех лет, – которые звездолет проводит в космосе, требуется слишком уж большое количество всякого рода консервов, а также всевозможных приправ к ним, после умелого приготовления скрашивающих жуткую тяжесть боевой работы в стальном «мужском монастыре», несущемся в бесконечной пустоте вдали от настоящей человеческой жизни на планетах; во-вторых, широкое применение разнообразных стимуляторов позволяет продлевать время непрерывного функционирования людей до недели, а этого часто бывает вполне достаточно для того, чтобы или поразить противника, или же просто выйти из боя; в-третьих, взводная структура флотов позволяет каждому отдельно взятому кораблю периодически выходить из боя и, будучи прикрытыми огнем остальных членов взвода, спокойно отдыхать ( обычно в это время солдаты отсыпаются ) столько, сколько ему будет нужно; и наконец, в-четвертых, наличие настроенных, приспособленных и отлаженных компьютерных программ позволяет в крайних и критических случаях сражения подстраховаться и дать возможность самым уставшим членам экипажа передохнуть – таким образом, совокупность этих факторов делает возможным ведение боевых действий силами исключительно одной вахты, устраняя надобность в периодическом ритме жизни звездолета. Кроме всего вышеперечисленного, следует помнить о том, что весь экипаж задействуется только во время непосредственного боя – во все остальное время такое большое количество людей для крейсера не нужно, и поэтому при полете, при прыжках и при прочих маневрах определенная часть экипажа отдыхает; а при равномерном полете или же при спокойном патрулировании незанятыми оказывается большая часть экипажа, а если к тому же включить заменяющие людей компьютерные программы, то оказывается, что для обслуживания звездолета в мирном полете люди почти не нужны, и поэтому практически весь личный состав может отдохнуть (что обычно и происходит в жизни). Солдат выматывает не само движение в космосе, не сам полет, а применение стимуляторов во время многодневного боя, после которого люди должны неделю-другую (а то и целый месяц) приходить в себя, вот почему и во время войны, и в мирное время командование старается регулярно давать своим астронавтам возможность побывать на планете, чтобы передохнуть от психической тяжести замкнутого пространства и ограниченности общения, – таким образом, получается, что вахтовый режим не нужен ни в каком случае, вот почему его и нет.

Теперь поговорим о принципах движения корабля. Для перемещения у него есть два типа двигателей. Первый – это антигравитационные батареи, которые используются при старте корабля с планеты; они развивают небольшую мощность, поэтому корабль довольно-таки медленно выходит в космос. Второй тип двигателя используется исключительно в открытом космосе – это мощный скоростной маршевый двигатель, с помощью которого можно развить многотысячекратное ускорение и достичь околосветовой скорости. Каждый двигатель применяется отдельно друг от друга и работает независимо один от другого, причем направление силы тяги обоих типов двигателей, а значит, и вектор создаваемого ими ускорения, может быть любым, – и, что очень важно, он не зависит от направления вектора перемещения звездолета! В результате всего этого путь корабля в космосе в общем случае является производным от трех независимых векторов или, говоря проще, от шести составляющих: трех значений и трех направлений – скорости, ускорения антигравитационных батарей и ускорения маршевого двигателя; правда, в открытом космосе антигравитационные батареи не используют из-за их малой мощности, в то время как маршевый двигатель – наоборот – практически не используют при старте с планеты из-за его очень большой мощности. Масса космического крейсера невелика относительно колоссальной мощности его маршевого двигателя, поэтому инертность движения космолета «скрадывается» чудовищной мощью его основного движителя, вот почему при полете в открытом космосе боевой корабль имеет прекрасные скоростные характеристики и мобильность, в результате чего и получает великолепную, прямо-таки фантастическую свободу маневра, – и именно поэтому скользящий в пустоте звездолет сравнивают с небольшой птицей, летящей по хаотической непредсказуемой траектории.

Надобность в антигравитационной батарее возникает потому, что основной маршевый двигатель корабля настолько силен по своей природе, что с его помощью практически очень сложно добиться слабого ускорения, – ускорения в несколько раз превышающего земное; в техническом плане тысячекратное ускорение получить гораздо проще, но при старте с планеты с таким значительным ускорением корабль просто-напросто сожжет себе корпус из-за трения об атмосферу, вот почему на звездолеты и ставится малосильная антигравитационная батарея, которая тихо-мирно выводит корабль в космос, не повреждая ни корпус, ни саму атмосферу планеты.

Оба типа двигателей не нуждаются в каких-либо шлюзах или же отверстиях в корпусе, как и все вооружение крейсера, поэтому внешняя броня корабля и является монолитной. Корпус звездолета имеет больше десятка слоев, из них первый внешний, ближайший к космосу – это толстая прочная броня, а последний внутренний – это слой воды. Оболочка корабля сделана с таким расчетом, чтобы выдержать все максимальные расчетные нагрузки и защитить внутренние помещения от излучения и элементарных частиц, а слой воды, в котором можно, в случае надобности, выращивать водоросли, во время боя также служит хорошим поглотителем микрочастиц и излучения.

Отойдя подальше от планет, чтобы не мешать работе межпланетных и межзвездных туннелей, с помощью корабельного пространственно-временного преобразователя космолет может создать свой собственный временный туннель и переместиться по нему или, как говорят обычно, «совершить прыжок»; при этом имеют значение начальная скорость и направление движения корабля в момент прыжка, но в основном характеристики тоннеля зависят от распределения массы и энергии, как в начале тоннеля, так и у его конца. Во время прохождения прыжкового туннеля экипаж корабля ничем не ограничен: можно включать и выключать двигатели, можно включать и выключать оружие, можно делать еще массу дел, но лучше не делать ничего, потому что этими действиями нарушается естественная прокладка туннеля через пространство, и следовательно, из него можно будет выйти не туда, куда рассчитывали. Самое лучшее – это не предпринимать ничего такого, что могло бы повлиять на пространство и на распределение массы и энергии в нем в течение всего прыжка (а прыжок длится не более десяти-пятнадцати минут корабельного времени – обычно, минуты две-три), то есть с чем корабль вошел в туннель, с тем пусть он и выходит: если надо включить (выключить) двигатель или же оружие, то лучше всего это сделать до прыжка, тогда во время и после него у экипажа не будет никаких неожиданностей и неприятностей.

Тоннель, по которому звездолет перемещается в пространстве обладает одним очень интересным свойством: его можно использовать не только для перемещения в космосе, но и для разгона (торможения) корабля, а также для изменения направления его движения. Аппаратура современных крейсеров позволяет с достаточно высокой точностью задавать все предпрыжковые параметры – таким образом, звездолет может одним прыжком разогнаться от какого-либо первоначального значения скорости до практически световой или же наоборот – затормозиться от световой до практически нулевой скорости; также можно задать и направление скорости, которое требуется иметь после выхода из туннеля. Следует отметить, что в противовес полету в космосе, когда векторы перемещения, скорости и ускорения обычно никогда не совпадают, в момент выхода из туннеля направление скорости всегда совпадает с направлением движения корабля, однако ускорение от работающего двигателя не обязательно должно совпадать с векторами скорости и перемещения – оно может иметь любое направление – и этот факт существенно влияет на принятие решения относительно требуемых характеристик прыжка.

Сам прыжок – очень сложный процесс, особенно в бою: дело в том, что окончание туннеля, не имея регулирующей аппаратуры, стремится самостоятельно стабилизироваться, для чего тянется к областям с высокими концентрациями массы и излучения, а это – звезды, плотные пылевые облака, планеты и астероиды. Выйдя из тоннеля, корабль имеет высокие шансы сгореть в звезде, или же врезаться в планету; также он может сжечь себе оболочку, а потом и внутренние помещения в облаке пыли или же уйти за горизонт событий черной дыры. Погибнуть при прыжке – проще простого, особенно, в панике убегая с поля боя, потому что начальные условия прыжка в сражении постоянно меняются из-за применения обеими сторонами основного оружия, вот почему, включив для прыжка пространственно-временной преобразователь, капитан может только предполагать, а не точно знать, какие будут начальные условия и, следовательно, куда их «вынесет» в конце концов, ведь начальные условия – а это распределение массы и энергии в точке прыжка – в битве меняются постоянно, причем непредсказуемо и в широких пределах. Именно поэтому бросать своих товарищей в бою, а самому спасаться бегством – опасно; по логике ведения космических битв трусость наказывается самим вечным космосом, забирая беглеца к себе без возврата и без остатка! Наилучший и самый надежный способ уцелеть в сражении между звезд – это победа над противником, в результате которой завоевывается пространство, очищенное от вражеских кораблей – это же самое пространство-время через некоторый промежуток времени успокаивается и в нем можно вполне спокойно и безопасно прыгать куда угодно – космос, лишенный мешающих прыжкам выстрелов неприятельских кораблей, достаточно гостеприимен и предсказуем.

В момент прыжка в космосе образуется так называемый след туннеля, состоящий из массы и излучения вполне определенных качественных и количественных характеристик, по которых можно легко, но все же приблизительно, вычислить все данные тоннеля, который создал преследуемый корабль; также по ним можно довольно точно оценить скорость и направление движения корабля. По этим параметрам можно вычислить область космоса, где окажется преследуемый корабль после прыжка, а затем и самому прыгнуть туда. Именно так, по следам туннелей, можно настигнуть беглеца, потом быстро несколько раз выстрелить основным оружием, которое будет влиять на свойства пространства-времени и, следовательно, очень сильно и хаотически менять начальные параметры прыжка, не давая вражескому космолету возможности прыгнуть дальше, ну а затем – плотный огневой контакт – а кто по результатам боя выйдет победителем… кто знает… Итак, суммируя вышесказанное, суть преследования заключается в том, чтобы охотник оказался в пределах действия основного оружия и чтобы ему хватило времени применить его, не дав цели времени скрыться в глубинах космоса, а уже затем подтянутся другие преследователи – и успешно завершат сражение.

След тоннеля – нестойкое образование, – чем больше времени пройдет с момента прыжка, тем след станет более расплывчатым и неясным, рассеиваясь в космосе, а со временем исчезнет совсем.

Тем же методом – след в след – тысячи кораблей могут перемещаться один за другим, следуя за ведущим; но все равно ровного строя не получится, ибо своим движением корабли понемногу изменяют начальные условия прыжка для последующих колонн, и когда эти изменения накапливаются, тогда приходится делать паузу в перемещении звездного флота и ждать, когда же, наконец, пространство-время успокоится и можно будет продолжать движение дальше. По одному пути за одну навигацию в спокойном космосе вдали от разных сложных звездных образований можно провести не более сотни тысяч кораблей, после чего необходимо ждать примерно нескольких дней, чтобы повторить операцию вновь, и именно поэтому перемещение десятков и сотен звездных флотов (причем каждый флот насчитывает в своем составе порядка четверти миллиона кораблей) производятся по огромному количеству маршрутов. Привести сто миллионов кораблей к месту большого сражения очень сложно, а масштаб обычных современных боев требует многомиллионных подкреплений.

Прыжок – важный процесс, но точный прыжок – это лицо всего экипажа. Из одного точки ведут много дорог, притом что в это же самую точку приходит не меньше. Если корабли будут прыгать из одной точки пространства, но с разными скоростями и направлениями, то окажутся в совершенно разных частях космоса, и наоборот, корабли могут собраться что в четко заданном небольшом районе космоса, прыгнув туда из разных точек Галактики.

Длина прыжка измеряется расстоянием в обычном пространстве между началом и концом тоннеля и зависит от численного значения массы и энергии у начала и у конца туннеля: чем масса больше, тем прыжок длиннее, хотя зависимость между этими параметрами и нелинейная. Аппаратура корабля позволяет в незначительной степени изменять существующее распределение массы и энергии, влияя на начальные условия пространства-времени и, следовательно, на сам прыжок: таким образом осуществляется более точная настройка параметров прыжка и он, соответственно, становится более точным. С помощью этой аппаратуры подстройки бегство от преследователей облегчается, хотя несколько кораблей все равно имеют высокие шансы настичь беглеца.

На сегодняшний день наша Галактика уже настолько хорошо освоена людьми, что наш родной звездный остров уже не таит никаких неожиданностей для путешественника. Ныне существуют карты, позволяющие прыгать по всей Галактике и в ее ближайших окрестностях, а вот дальше расстилаются безбрежные межгалактические дали, не несущие в своих бесконечных световых годах ничего особо примечательного аж до ближайших галактик, а они для нас, для современных людей, пока еще недостижимы.

Теперь поговорим о главном, об оружии. Я уже немного затронул эту тему, упомянув об основном оружии, и теперь я расскажу о нем более подробно. На военном корабле устанавливается два вида оружия: первый – это основное оружие, а второй – излучатель антиматерии. Команды типа «Оружие к бою!» относятся к основному оружию, а «Излучатель к бою!» – к излучателю антиматерии.

Итак, основное оружие. Оно представляет собой двухлучевой преобразователь пространства-времени, в котором первый луч является несущим – он устанавливает связь между выбранной точкой пространства или же объектом выстрела и собственно основным оружием, а второй луч – главный или же основной – это заряд энергии, проходящий по несущему лучу к цели. Несущий луч служит для уменьшения потерь энергии основного луча – он как бы «несет» на себе основной луч. Оба вида лучей криволинейны и в физическом плане представляют собой определенным образом структурированное перекрученное пространство-время, насыщенное энергией основного оружия определенных видов, причем распределение интенсивностей различных видов энергий находится в четко заданной пропорции друг с другом. По своей сути оба вида лучей одинаковы – отличия между ними заключены именно в распределении энергии по видами и интенсивностям, а также по степени перекрученности пространства-времени: несущий луч более перекручен, но менее насыщен энергией, чем основной, – именно поэтому, благодаря своей перекрученности, несущий луч и «прокладывает» путь в пространстве основному, который будучи уже менее скрученным, имеет возможность донести и доносит в расчетную точку большую часть энергии обоих лучей. Использование двухлучевой системы позволяет наносить относительно более мощные удары за счет большего количества энергии, привнесенной в точку прицеливания, однако на это затрачивается больше времени, нежели при выстреле сразу же основным лучом: если использовать оба луча, то время между выстрелами составит несколько минут (в зависимости от состояния окружающего пространства и от настроек), однако если же атаковать исключительно основным лучом, то время одного выстрела сокращается до 10-100 секунд, правда большая часть энергии луча при этом рассеивается.

Один основной луч можно использовать на дистанциях до нескольких световых минут – при больших расстояниях следует использовать оба луча, потому что на таких расстояниях энергия основного луча рассеется полностью. Следует отметить, что обычная дистанция при столкновениях в космосе составляет до нескольких световых часов, таким образом корабли «достают» друг друга за миллиарды километров, и планетарная система размером с Солнечную будет полностью простреливаться ими во всех направлениях.

Несущий луч сам по себе не опасен – разрушения несет только главный луч. Суть его действия заключается в том, что он, используя время как вид материи, а не как интервал между событиями, переводит массу, содержащуюся в точке прицеливания, в энергию и излучение. Продолжительность такого процесса мала, поэтому он и протекает взрывообразно, в то время как в обычных пространственно-временных преобразователях, применяющихся при планетарном строительстве, в частности, при разогреве планеты и проведении управляемых ядерных реакций, протекают аналогичные процессы, но скорость у них гораздо меньше – именно поэтому они и являются управляемыми и используются для мирных целей.

Простейшая аналогия пространственно-временного преобразователя – ядерная реакция: при взрывообразном протекании она представляет собой атомный взрыв, который в прошлом, в основном, использовался для военных целей, аналогично основному оружию современных звездных крейсеров; в то же время управляемая ядерная или термоядерная реакция используется для получения энергии в мирных целях, а преобразователь пространства применяется для изготовления небесных тел.

После того, как несущий луч успешно «донесет» энергию главного луча к цели, там образуется так называемая псевдозвезда. Сначала это образование почти никак не проявляет себя, формируясь из энергии основного луча, но затем начинает эволюционировать; кстати говоря, если ей не хватит энергии основного луча, то она не сможет образоваться в принципе. В процессе эволюции псевдозвезды масса и энергия, сосредоточенные в ее области, переходят в другие виды энергии и излучения, причем время используется как физическая материя; но подробно о сложной шестифазовой эволюции псевдозвезды я расскажу, когда буду описывать свой первый настоящий космический бой. В итоге псевдозвезда разваливается (причем делает она это абсолютно во всех случаях) с выделением гравитационной энергии, времени, элементарных частиц и излучения. Гравитация, выделяющаяся в результате этого, создает так называемый гравитационный удар, то есть резкое повышение силы тяготения. Возникающая при этом сила тяжести направлена к центру взрыва. Одновременно с гравитационным ударом псевдозвезда вспыхивает как яркая звездочка, выбрасывающая элементарные частицы и разнообразное излучение, – именно благодаря этой звездочке такое сложное физическое образование, которое создается основным оружием и заканчивает свой недолгий жизненный путь взрывом со вспышкой, и называется псевдозвездой. Она влияет на пространство-время, вот почему после своего взрыва на этом месте остается след, «рана», которая затянется через многие годы. «Раненое пространство» в этом месте еще долго будет мешать людям во время полетов, напоминая о том, что здесь произошло.

Если выброшенные псевдозвездой частицы и излучение могут наносить разрушения кораблям на относительно небольших расстояниях, то гравитационный удар вполне может принести гибель на гораздо больших дистанциях. Плотность потока элементарных частиц падает гораздо быстрее роста расстояния от псевдозвезды до рассматриваемого корабля, и это естественно, ибо частицы рассеиваются в пространстве, обладающим тремя геометрическими измерениями, в то время как расстояние геометрически одномерно, в результате чего к многослойной броне современных звездолетов этот поток приходит уже значительно ослабленным, и с ним достаточно легко справляется наружная защита корабля. Но несмотря на все эти успокаивающие выкладки, если находиться слишком близко даже к обычной псевдозвезде, то броня не спасет, и можно получить тяжелые (а если не повезет, то и гибельные) повреждения, а это вполне вероятно, ибо противник будет стараться попасть именно в сам вражеский корабль или же выстрелить так, чтобы получить попадание близкое к накрытию цели!

Во время взрыва отдача распространяется по лучу назад, к кораблю, породившему эту псевдозвезду. Если скорость корабля невелика – порядка нескольких километров в секунду, то отдача может погубить его, хотя обычно скорости у военных кораблей гораздо выше. Отдача – это преимущественное распространение энергии; отдача распространяется не только по лучу, но и во все стороны от точки взрыва, но только по лучу, по пространству, подготовленному к передаче значительных порций энергии, она может достичь породившего ее корабля и поразить его, сформировав на нем псевдозвезду, а от нее, когда она уже окончательно образовалась, нет никакого спасения.

Эволюционирующую псевдозвезду можно разрушить в любой ее фазе – для этого нужно создать или мощнейший гравитационный удар, разрывающий ее внутреннюю структуру, или же очень плотный поток излучения, который сможет повредить внутренние связи в псевдозвезде; также можно использовать поток обычной антиматерии достаточной интенсивности и продолжительности, который вызовет неуправляемые ядерные реакции, и псевдозвезда разорвется изнутри, но уже безо всяких гравитационных ударов после своей гибели. Все дело в целях: уничтожать псевдозвезду первым способом глупо, ибо требуется на порядок большее количество гравитационной энергии, чем сама псевдозвезда может выделить в будущем, а значит разрушений будет больше, нежели при ее обычной, ничем не нарушенной, эволюции; второй же способ – с помощью излучения – тоже не годится для предотвращения разрушений, которые вызовет псевдозвезда в будущем, ибо для этого требуется поток излучения такой мощности и плотности, которую не в состоянии развить ни один корабль, но которую может выдать только лишь специально спроектированная стационарная установка на астроиде, – а где ее взять в открытом космосе?! – тем более, что даже для защиты планетарных систем применить ее вряд ли удастся, потому что корабли атакуют их, стреляя в астероиды, а для разрушения псевдозвезды, эволюционирующей на астероиде, не хватит мощности даже такой установки. Последний способ – использование антиматерии – тоже практически неосуществим: сформировавшаяся в открытом космосе псевдозвезда проницаема для антиматерии той плотности, которую могут создать обычные военные корабли, – тут требуется исключительно плотный поток антиматерии, который может быть легко получен в физической лаборатории, но в пустоте между звездами таких лабораторий нет… Ну а если псевдозвезда сформировалась на астероиде, тогда плотность потока антиматерии уже не является столь критичным параметром – гораздо важнее ее общее количество, ибо астероид велик, и своими размерами, а главное, массой он «дает» псевдозвезде такую колоссальную жесткость, то есть способность противостоять внешним воздействиям, что для разрушения псевдозвезды потребуются такие невообразимо большие количества антиматерии, которые, сделав свое дело, вызовут ядерный взрыв просто ошеломляющей силы – да еще и неподалеку от планет! – что их атмосферы вполне могут не справиться радиацией, и жители освещенных ядерным солнцем половинок планет заболеют лучевой болезнью… – но это все же лучше, чем одно большое кладбище, которое останется от населенной звездной системы после взрыва псевдозвезды на астероиде; другое дело, что взять такое огромное количество антиматерии за время, в самом лучшем случае, часа, просто неоткуда, поэтому остается или ждать неизбежного, или же тем, кто имеет такую возможность, спасаться бегством.

Кстати говоря, двухлучевое использование основного оружия имеет одно любопытное свойство, которые не используются, да и не может быть использовано: если, например, несущим лучом установить связь с каким-нибудь крупным объектом типа звезды, то можно удалиться (но, ни в коем случае не прыгая, а перемещаясь в обычном пространстве) на расстояние примерно в несколько световых лет и уже оттуда произвести выстрел – огромная масса светила, сосредоточенная на противоположном от корабля конце несущего луча, дает последнему исключительную крепость и растягиваемость; и несмотря на то, что пока еще не нашлось ни одного безумца, который бы совершил это, теоретическими расчетами подтверждена потенциальная возможность сделать такой сверхдальний выстрел.

Основное оружие исключительно разрушительно, потому что его потенциальная мощность практически ничем не ограничена. Если его, к примеру, применить против звезды, то последствия охватят всю Галактику, ибо гравитационный удар будет поистине страшен – она может полностью обезлюдеть и изменить свою внутреннюю структуру, потеряв значительную часть своих звезд и планет; однако в обычном бою в открытом космосе при расстояниях от центра псевдозвезды до корабля-цели порядка нескольких световых минут дополнительное ускорение от гравитационного удара равняется мельчайшим долям g, что ничтожно мало; однако с уменьшением расстояния до нескольких километров мощь гравитационных ударов становится просто сокрушительной – порядка десятков и сотен тысяч g. Такое колоссальное ускорение разрывает звездолет противника просто-напросто в клочья, превращая его в пыль, которая рассеивается в пространстве – вот почему говорят о погибших, что «вечный космос стал им братской могилой»…

Если же псевдозвезда сформируется на крейсере противника, то тогда для своего существования и последующего разрыва она использует всю массу несчастного корабля, переводя ее в разнообразное излучение и элементарные частицы – и в этом случае от корабля не остается даже пыли…

Сила гравитационного удара напрямую зависит от двух факторов: от массы, находящейся в предполагаемой точке образования псевдозвезды, и от количества энергии, которое попадет в нее – чем больше попадет энергии, тем более полное преобразование массы произойдет. В самом общем случае ряд преобразования массы идет в таком направлении: сначала процесс идет до ядер атомов, затем они, в свою очередь, распадаются до элементарных частиц, после чего образуется антиматерия и, наконец, выделяется гравитация и время, именно поэтому следует доставить нарождающейся псевдозвезде достаточное количество энергии, чтобы этого начального импульса хватило на всю цепочку превращений.

В обычном космосе содержится газ и пыль, причем в очень разреженном состоянии, поэтому необходимо «донести» как можно больше энергии, чтобы будущая псевдозвезда получилась как можно больше по размерам и, соответственно, в процесс преобразования включилась как можно большая масса. Если точка прицеливания предполагается в плотном теле – например, астероиде, метеорите или даже планете, то количество энергии уже не имеет столь принципиального значения, потому что процессы в плотном теле протекают немного по-другому. То количество энергии основного луча, которое достигнет точки прицеливания, будет использовано для формирования псевдозвезды в виде определенной нестабильной пространственно-временной структуры, вторая фаза которой носит название «жесткий сгусток». В целом, он очень устойчив ко всем внешним воздействиям – его практически невозможно разрушить из-за того, что он формируется и эволюционирует, исходя из насыщенности объема своего образования массой: чем массы больше, тем большим по размерам получается «жесткий сгусток», и чем плотность массы выше, тем более «жестким», то есть устойчивым ко всяким внешним воздействиям становится сам сгусток. Таким образом, на плотных телах вроде небесных камней и космических кораблей его жесткость достигает исключительных значений. Для своего существования псевдозвезда расходует массу, заключенную в объеме «жесткого сгустка», во все возрастающих количествах, и когда эта масса закончится, тогда в шестой фазе псевдозвезда взрывается, причем мощность гравитационного удара псевдозвезды, сформировавшейся на астроиде, будет на несколько порядков выше, нежели мощность удара, образовавшегося в обычном разреженном космосе. Плотные тела содержат и, следовательно, «дают» псевдозвезде энергию в надкритических количествах, то есть затраты на преобразование массы на каждом этапе компенсируются многократно большим энерговыделением на этом же самом этапе, говоря проще, реакции преобразования вещества в твердом теле аналогичны ядерной цепной реакции деления. В результате для образования качественной псевдозвезды на астероиде кораблю нет необходимости расходовать большое количество энергии – от военных требуется только начальный толчок – минимальный начальный импульс, который запустит весь этот механизм, поэтому когда стреляешь в астероид или же комету, то можно стрелять просто основным лучом без несущего, хотя по вражескому кораблю (учитывая огромные расстояния и сопротивление противника), конечно же, лучше стрелять, используя оба луча.

Именно так, быстро и агрессивно, стрельбой сразу же основным лучом без несущего и атакуются планетарные системы. Нападение на планеты с целью уничтожения находящегося там населения и разрушения военной и гражданской инфраструктуры практически всегда встречает ожесточенное и упорное сопротивление обороняющейся стороны – межпланетное пространство настолько насыщается звездолетами обеих сторон, что о прицельном выстреле можно и не мечтать, – вставшие стеной защитники или собьют настойку, или же подставят свои корабли под удар, приняв его на себя и отведя его от астероида, находящегося в точке прицеливания. Место сражения «кипит» от лучей основного оружия, от потоков антиматерии и от бешеной круговерти крейсеров – корабли поражают друг друга и гибнут один за другим, а решающего удара по планетам все нет и нет… и только когда нападающая сторона расчистит себе немного места, только тогда она получает возможность добиться поставленной цели – погубить населенную звездную систему!

Атакуя планеты, всегда стреляют по астероидам: обычно их вращается вокруг планет и неподалеку от светила очень много – порядка нескольких тысяч штук, – так что с целями проблем не бывает. Массы даже одного астероида вполне хватает для того, что превратить всю звездную систему в одно большое кладбище, – вообще говоря, масса одного среднего по размерам метеорита даже больше, чем это необходимо для разрушения всего и вся, однако сила итогового гравитационного удара псевдозвезды, кроме начальных установок основного луча, также напрямую зависит и от условий ее формирования, а она образуется во время боя, когда невозможно все ее параметры привести к оптимуму, поэтому псевдозвезда обычно получается достаточно слабой (хотя если целью выбран очень большой астероид, то командир стреляющего корабля сам стремится сделать нарождающуюся псевдозвезду послабее); но и в том, и в другом случае поражающая мощь погибающей псевдозвезды получается убийственной как минимум для ближайших планет, а то и для всей звездной системы в целом. Самое страшное – это то, что не добившись полного успеха взрывом одного астероида, агрессор имеет возможность повтора… – и он всегда пользуется ею, раз за разом стреляя по небольшим небесным телам и добивая всех оставшихся в живых! Обычно хватает двух попаданий по астероидам, но иногда когда бой отличается уж очень большой напряженностью и интенсивностью, из-за чего выстрелить более или менее точно все никак не удается, тогда стреляют больше двух раз : три, четыре, пять и так до конца – пока не добьют всех.

В общем случае, выжить, пережив гравитационный удар, который направлен на уничтожение всего живого на планете, можно, но сделать это очень сложно – для этого необходима комбинация нескольких маловероятных факторов, которые перемножаясь, дают в итоге еще меньшую вероятность.

Первое и самое главное – в момент гравитационного удара необходимо находиться в противоперегрузочном кресле. Такое кресло стоит не так уж и дорого, но к нему необходимо иметь специальное герметичное помещение (вроде мощного бункера или усиленного бомбоубежища), которое не похоронит под своими обломками сидящего в кресле человека; также необходимо иметь запас продуктов и питьевой воды, желательно, на несколько месяцев и плюс мощная радиостанция и некоторый запас самых необходимых лекарств. Ко всему этому отнюдь не помешают скафандр, фонари, лопата, нож, кирка и топор и, наконец, более чем желательна хотя бы одна какая-нибудь толстая книга – и все эти предметы необходимо также в какой-то мере защитить от возможного гравитационного удара специальной аппаратурой. Самое любопытное, что книги от возможного гравитационного удара защищать следует, а вот чисто металлические предметы и уплощенные деревянные, лежащие на плоскости, – нет: все дело в том, что бумага вполне может спрессоваться от многотысячных перегрузок, в вот стальные, металлодеревянные, чисто деревянные и прочные пластиковые вещи – не изменят своей формы.

Кресло, вместе с автономным источником питания для него, следует купить и установить в бункере хотя бы за несколько лет до войны, потому что непосредственно во время войны промышленности будет не до заказов частных лиц (хотя, за очень большие деньги и взятки, это возможно) – ей бы справиться с ремонтом постоянно прибывающих поврежденных звездолетов да с выпуском новых! Далее – еда, вода и лекарства – их надо постоянно обновлять, а это тоже стоит денег; однако все остальное, вроде скафандра и лопаты, требует уже не столь больших текущих расходов. Вообще говоря, заранее готовятся к возможному гравитационному удару в будущем только самые трусливые из людей за свои средства плюс государственные служащие высокого ранга за деньги страны, а остальное население в мирное время об этой очень маловероятной ситуации не думает в принципе.

Теперь второй фактор – сидя в кресле, нужно надеяться на то, что гравитационный удар будет приемлемой силы и погасится креслом не более, чем до десятикратной перегрузки, а это бывает не столь уж и часто: когда сила гравитации взлетает до сотни тысяч g и продолжает взмывать все дальше и дальше, никакое кресло не спасет – оно само сломается, и тогда сидящий в нем человек мгновенно превратится в лепешку.

В-третьих, в момент удара нужно находиться именно в своем кресле, а не по дороге к нему или же где-нибудь еще – бои за планетарные системы протекают по-разному: сам бой может продолжаться месяц-другой, а уничтожение населения планет вполне может произойти в первые минуты сражения: нападающая сторона имеет своей целью уничтожение жителей звездной системы, поэтому она, естественно, стремится атаковать в первую очередь планеты, а не охраняющую их группировку кораблей, вот почему, обычно, именно в самом начале боя агрессор, пользуясь внезапностью своей атаки, старается поразить астероид как средство для тотального уничтожения населения.

В четвертых, перед лицом неминуемой гибели люди очень часто и довольно быстро перестают быть людьми, и какой-нибудь подчиненный (родственник) занимает кресло своего начальника (богатого родственника)