Глава 1

– Ну и производство у вас!.. Просто чудовищный ублюдок. Электроника по последнему слову – но ни одной целой трубы, ни одного вентиля нормального… Взорвать бы все это к чертям собачьим и построить заново.

– Ну не так уж плохо все, ваша честь. Право слово, не так уж все плохо… – Рэдклиф потер кулаком покрасневший нос и виновато глянул на инженера, стоявшего рядом; на руке остались мокрые полосы. Но тот вроде ничего не заметил, и Рэдклиф потихоньку вытер руку о штанину. – Ведь работает… Мы выпускаем прекрасный спирт…

– Работает – но на последнем издыхании. – Ян Кулозик устал, и в голосе его звучали резкие нотки. – Все сальники надо немедленно заменить, иначе все взорвется и без моей помощи. Гляньте, как течет, – лужи на полу!..

– Сейчас все будет убрано, ваша честь. Подотрем и…

– Да не о том речь. Прежде всего устраните утечки. Сделайте все, как положено. Это приказ.

– Как вы скажете, так и сделаем.

Рэдклиф покорно склонил голову; его трясло мелкой дрожью. Глядя на эту лысеющую голову с россыпью перхоти в жирных волосах, Ян не испытывал ничего, кроме отвращения. Эти люди никогда ничему не учатся. Мало того что они сами думать не умеют; даже получив четкие распоряжения – все равно ухитряются все перепутать. Этот менеджер работает так же скверно, как вся здешняя коллекция допотопных перегонных кубов, ферментационных ванн и ржавых труб, вкупе составляющих завод по производству растительного горючего. Устанавливать здесь автоматику – пустая трата времени!

В холодном зимнем свете, проникавшем сквозь высокие окна, едва проглядывали темные контуры агрегатов; только желтые лужи на полу выделялись яркими пятнами. На освещенное место вышел, шаркая, кто-то из рабочих; остановился, начал шарить в карманах… Это привлекло внимание Яна.

– Эй, ты там! Стой!

Неожиданный окрик испугал рабочего, не подозревавшего, что инженер в цехе. Он выронил спичку – даже не успев прикурить, – и та упала в лужу у его ног. Взметнулось голубое пламя.

Бросившись к огнетушителю, Ян резко отпихнул рабочего в сторону, сорвал баллон со стены и кинулся назад к горящему человеку, на бегу сбивая клапан. Рабочий ошалело топтался возле лужи пылающего спирта, еще больше раздувая пламя.

Огнетушитель закашлял пеной – Ян перевернул его и направил вниз. Пламя тотчас же погасло, но брюки на рабочем еще тлели. Ян хлестнул струей пены по его ногам, а потом – в приступе бешенства – и выше: по животу, по груди, по лицу, закутывая стоявшего перед ним человека в белое одеяло с ног до головы.

– Идиот! Какой же ты идиот! – Ян закрыл клапан и швырнул огнетушитель на пол. Рабочий тяжело дышал и протирал глаза. – Ты же знаешь, что курить здесь запрещено. Тебе наверняка не раз об этом говорили. И стоишь как раз под знаком «Не курить!»…

– Я… Я не так уж хорошо умею читать, ваша честь. – Рабочий закашлялся и сплюнул горькую жидкость.

– Да, не так уж хорошо. Скорее, вовсе не умеешь. Ты уволен, убирайся.

– Ой, нет, ваша честь, пожалуйста, не говорите так! – запричитал несчастный. В глазах его уже не было боли, только безысходное отчаяние. – Я же старался… а семья… а теперь опять пособие на годы вперед…

– На всю жизнь, – холодно ответил Ян. При виде жалкого создания, упавшего перед ним на колени в пенную жижу, злость его исчезла. – Радуйся, что еще не возбуждаю дела о саботаже.

Ситуация была невыносимая. Ян зашагал прочь, не замечая пристальных взглядов менеджера и молчаливых рабочих. Просто невозможно… Вот у него в диспетчерской получше. Гораздо лучше. Он почти успокоился, с улыбкой глядя на безупречный порядок, царивший кругом. Кабельные вводы змеились со всех сторон, соединяясь на пульте управления. Он нажал несколько кнопок на комбинационном замке, и крышка пульта отошла назад. Бесшумно, плавно – безукоризненно. В сердце этой машины скрывался микрокомпьютер, управлявший всем здешним производством с идеальной точностью. Ян вытащил из чехла, висевшего на поясе, терминал, подсоединил его к компьютеру, набрал на клавиатуре команду… Экран мгновенно осветился. Да, здесь никаких проблем. Не то что на самом заводе. Ян запросил сводный отчет, и по экрану побежали строчки: «Вентиль 376-L-9 утечка; вентиль 389-P-6 необходима замена; вентиль 429-R-8 утечка».

Это нагоняло тоску, и он быстро отключил экран. За спиной раздался тихий вежливый голос Рэдклифа:

– Извините, пожалуйста, инженер Кулозик, но я по поводу Симмонса, того, что вы уволили. Он хороший рабочий.

– Я так не думаю. – Злость уже утихла, и Яну хотелось быть справедливым. Но твердым. – На его рабочее место претендует масса безработных. Любой из них справится ничуть не хуже его, а то и лучше.

– Он учился несколько лет, ваша честь. Годы. Чтобы избавиться от пособия. Это что-нибудь да значит.

– Та зажженная спичка значит гораздо больше. Мне очень жаль. Я не жестокий человек. Но я думаю о вас и обо всех остальных. Что бы вы стали делать, если бы он спалил ваши рабочие места? Вы управленец, Рэдклиф, и должны рассуждать именно так. Это трудно и со стороны может казаться неправильным, но иначе просто нельзя. Вы согласны со мной?

Рэдклиф помолчал в замешательстве, но в конце концов ответил:

– Конечно, ваша честь. Вы правы. Извините, что побеспокоил. Я сейчас же уволю его. Нам такие здесь не нужны.

– Правильно. Так и надо.

Внимание Яна привлекли тихое жужжание и мигание красной лампочки на пульте управления. Рэдклиф замешкался в дверях. Компьютер обнаружил какую-то неполадку и хотел сообщить о ней Яну. На экране засветилась надпись: «Вентиль 928-P-9 заклинило в открытом состоянии. Изолирован для замены».

– 928-P? Что-то знакомое… – Ян набрал код на персональном компьютере и кивнул. – Так я и думал. Эту штуковину должны были заменить на прошлой неделе. Это сделали, Рэдклиф?

– Надо проверить по списку. – Рэдклиф побледнел.

– Не стоит трудов, Рэдклиф. Вы же не хуже меня знаете, что не сделали. Так что убирайтесь отсюда и тащите новый вентиль. Будем менять сейчас.

Приводной мотор Ян отсоединил собственноручно. Даже рычажный гайковерт едва управлялся с неподатливыми болтами. Ржавчина. Очень типично. Конечно же, слишком трудно смазать рéзьбы вовремя, пока не прихватит. Он отошел в сторону и стал следить, как пролы в поте лица вытаскивают старый вентиль, шлепая по ручьям, бегущим из-под рассоединенных фланцев. Когда под неусыпным наблюдением Яна новый узел был установлен на место и закреплен – на сей раз халтуры не будет, – он сам подсоединил привод. Работу сделали быстро, без лишней болтовни; как только она была закончена, рабочие собрали инструменты и ушли. Ян вернулся в диспетчерскую, разблокировал отключенный участок, и завод снова заработал. Ян еще раз прогнал по экрану сводный отчет и запросил распечатку. Когда она выползла из принтера, он завалился в кресло и стал тщательно просматривать отчет, отмечая на полях пункты, требующие особого внимания. Ян был высок, долговяз, лет под тридцать. Женщины считали его симпатичным – некоторые говорили ему об этом, – но он полагал, что это не так уж важно. Они хороши, но у них свое место в его жизни. Сразу после микросхем. Читая, он всегда хмурил лоб, так что между бровями отпечаталась почти постоянная складка. Просматривая лист второй раз, он нахмурился еще больше – а закончив, широко улыбнулся:

– Готово! Почти готово!

Работа, в принципе совсем не сложная, растянулась на Уолсокенском заводе до невозможности. Ян приехал сюда осенью монтировать автоматическое управление вместе с Бьючененом, инженером-гидравликом. Но Бьюченену не повезло – вернее, очень даже повезло: его свалил приступ аппендицита, и санитарный геликоптер увез его отсюда навек. На смену ему тоже никто не появился. Яну пришлось заниматься и механической частью вдобавок к своей электронике, так что осень растянулась на целую зиму, а конца все не было видно.

Но теперь все. Монтаж и ремонт были в основном закончены; завод в порядке и работает. Можно уезжать. Хотя бы на несколько недель – пусть этот менеджер сам тут покрутится.

– Рэдклиф, зайдите ко мне. У меня для вас интересные новости.

Слова громыхнули из всех громкоговорителей и раскатились эхом по зданию. Через несколько секунд послышались торопливые шаги, и запыхавшийся менеджер вбежал в диспетчерскую:

– Да… ваша честь?

– Я уезжаю. Сегодня. Чего вы так испугались? Я думал, вас такая новость обрадует… Ваш антикварный водочный цех в порядке и будет работать, если вы позаботитесь произвести всю указанную в этом списке профилактику. Я подключил всю технологическую цепь к компьютеру, производство будет отслеживаться автоматически. Если возникнут какие-нибудь проблемы – у вас немедленно кто-нибудь появится. Но никаких проблем не будет – не так ли, Рэдклиф?

– Конечно, сэр. Мы уж постараемся. Спасибо, сэр.

– Я надеюсь. И постарайтесь стараться получше, чем до сих пор. Я вернусь, как только смогу; проверю, как что работает, и посмотрю, что вы успели сделать. А теперь – если у вас ко мне больше вопросов нет – я уезжаю.

– Нет, сэр. Все ясно, сэр.

– Прекрасно. Смотрите, чтобы так оно и оставалось.

Отпустив менеджера взмахом руки, Ян отключил свой компьютер и терминал и уложил их в кейс. Потом с удовольствием – кажется, впервые за все это время – натянул пальто с меховой подкладкой и шоферские перчатки. Теперь заехать в гостиницу, собрать сумку – и все!

Насвистывая сквозь зубы, он захлопнул двери и вышел в сгущавшиеся сумерки. Замерзшая земля превратилась в камень. В воздухе пахло снегом. Его машина – красная, блестящая – выделялась единственным ярким пятном на сером ландшафте. Безрадостная картина: во все стороны, под тусклым бесцветным небом, разбегаются безмолвные, унылые поля… Едва он повернул ключ, заработал отопитель, нагнетая в салон горячий воздух. Ян медленно поехал по замерзшим колдобинам заводского двора, выбираясь на асфальтовую дорогу.

Когда-то здесь были болота, их осушили и распахали. Но несколько старых каналов еще сохранилось, и Уизбич до сих пор был речным портом. Чтоб он провалился! Сборы отняли у Яна всего десять минут – он всегда путешествовал налегке, – и вот уже администратор гостиницы придерживает дверь и с поклоном желает ему удачного путешествия.

Сразу за городом начиналась автострада. Полицейские на въезде отдали честь, он ответил им легким взмахом руки. Оказавшись в зоне действия автоматической дорожной сети, Ян включил автопилот, набрав на бортовом компьютере пункт назначения: «ЛОНДОН, ВЫЕЗД 74». Через передатчик, расположенный в днище автомобиля, эта информация немедленно попала на кабель под дорожным покрытием и в компьютер транспортной сети, который повел машину по заданному маршруту, управляя ею через бортовой компьютер. Электрические мотор-колеса постепенно разогнали машину до стандартной скорости 240 километров в час; сумеречный ландшафт, размазанный скоростью, превратился в размытую пелену. Но Яну не хотелось смотреть по сторонам. Он развернул сиденье назад. В баре наготове было виски, стоило нажать кнопку – и туда добавлялась вода. На экране телевизора появилось прекрасное цветное изображение постановки «Питерс Граймс». Ян посмотрел с минуту, восхищаясь сопрано – не только из-за голоса – и пытаясь сообразить, кого она ему напоминает.

Конечно же, Эйлин Петит! Воспоминание согрело его. Интересно, свободна ли она сейчас? Вряд ли у нее так уж много дел после развода. Вот, должно быть, удивится, увидев его. Подумать – значит действовать. Ян потянулся за телефоном и быстро набрал ее номер.

Она взяла трубку сразу же, после двух звонков.

– Ян! Как славно, что ты позвонил!

– Как славно, что ты ответила. У тебя камера не в порядке? – Он показал на свой темный экран.

– Нет, я просто завесилась. Ты меня в сауне поймал. – При этих словах экран ожил, и она расхохоталась, глядя на его лицо: – Ты что, никогда не видел обнаженной женщины?

– Если и видел, то уже забыл. Здесь женщин не бывает. Во всяком случае, таких блестящих и мокрых. Честное слово, Эйлин, я готов заплакать от радости. Ты – самое прекрасное зрелище в мире.

– Ну да! С лестью ты повсюду пройдешь.

– А ты пойдешь со мной. Ты свободна сейчас?

– Я всегда свободна, любовь моя, но это зависит от того, что у тебя на уме.

– Солнце. Немножко горячего солнца и теплого моря, а еще хорошая еда, ящик шампанского – и ты. Что ты на это скажешь?

– Скажу, что звучит невероятно соблазнительно. Счет мой или твой?

– Мой. Я заслужил это после зимовки в глуши. И знаю один маленький отель прямо посреди пустыни на берегу Красного моря. Если мы выедем утром, то можем добраться…

– Пожалуйста, не надо подробностей, сердце мое. Я сейчас залезу обратно в сауну и буду тебя ждать. Не задерживайся.

Она отключилась, и Ян громко рассмеялся. Да, кажется, жизнь становится гораздо лучше… Он проглотил скотч и налил еще.

Замерзшая болотистая страна его больше не занимала.

Он не знал, что человек, которого он уволил, Симмонс, уже никогда не вернется на пособие. Он покончил с собой как раз в то время, когда Ян подъезжал к Лондону.