23 "Сокол"

– Европа сейчас приблизительно в четырехстах тысячах колометров от Ганимеда, – информировал Пула капитан Чандлер.

– Если бы вы нажали на газ – спасибо, что научили меня этой фразе! —"Сокол" мог бы доставить вас туда через час. Но я не рекомендовал бы вам это делать: наш таинственный друг может быть встревожен предметом, приближающимся так быстро.

– Согласен, к тому же я хотел бы немного подумать. Несколько часов, по крайней мере. Я все еще надеюсь… – Голос Пула растворился в тишине.

– Надеетесь на что?

– На то, что я мог бы каким-либо образом вступить в контакт с Дейвом, или с тем, кем он стал, прежде, чем попытаюсь осуществить посадку.

– Да, всегда невежливо являться незваным, даже к людям, которых вы знаете, не говоря уже о незнакомцах вроде европеан. Возможно, вам, подобно древним путешественникам, нужно было взять какие-то подарки? Я полагаю, зеркала и бусинки до сих пор популярны.

Шутливый тон Чандлера не скрывал его сильного беспокойства как за Пула, так и за весьма ценную часть оборудования, которое он предложил позаимствовать и за которое шкипер "Голиафа" в конечном счете нес ответственность.

– Я все еще пытаюсь решить, как мы будем действовать. Если вы возвратитесь как герой, я хочу погреться в отраженном сиянии вашей славы. Но что я должен говорить, если вы потеряете "Сокол" вместе с собой? То, что вы украли челнок, в то время как мы отвернулись? Боюсь, никто не купится на эту историю. Служба Контроля движения на Ганимеде очень эффективна, или по-крайней мере должна быть такой! Если бы вы отбыли без предварительного уведомления, они разыскали бы вас через микросекунду, ну хорошо, через миллисекунду. К тому же, вы никак не могли бы улететь, если бы я не зарегистрировал план вашего рейса на все время полета.

– Но это все, что я могу предложить. Пока я не придумал ничего лучше.

– Вы вывели "Сокола" наружу для заключительного квалификационного теста – все знают, что вы уже летали самостоятельно. По плану вы не должны будете опускаться ниже двухтысячекилометровой орбиты над Европой – в этом нет ничего необычного, люди все время так делают, и местные власти, кажется, не возражают.

Ожидаемое полное полетное время пять часов плюс-минус десять минут. Если вы внезапно измените свои намерения относительно возвращения домой, никто не сможет ничего с этим сделать, по крайней мере, никто на Ганимеде. Конечно, я буду громко выражать свое негодование и говорить, как я удивлен такими навигационными ошибками, и т. д., и т. д. Во всяком случае, это будет лучше выглядеть в последующем судебном разбирательстве.

– Дойдет до этого? Я не хочу делать ничего такого, что создаст вам неприятности.

– Не беспокойтесь, на этот раз здесь будет только небольшое волнение. Но только мы с вами знаем об этом заговоре; не пытайтесь рассказывать об этом команде, я хотел бы, чтобы у них была – как звучит это еще одно полезное выражение, которому вы меня научили? – "презумпция невиновности".

– Спасибо, Дим, я действительно ценю все, что вы сделали. И надеюсь, что вы никогда не пожалеете о том, что приняли меня на борт "Голиафа" там, за орбитой Нептуна.

Пул подумал, что трудно будет избежать возникновения подозрений, которые он, между прочим, навлек на своих новых коллег по экипажу, поскольку они подготовили "Сокол" для того, что предполагалось обычным коротким полетом. Только они с Чандлером знали, что это не так.

Все же он направлялся не в полную неизвестность, как это сделали они с Дейвом Боуменом тысячу лет назад. Хранящиеся в памяти шаттла карты Европы высокого разрешения показывали детали размером до нескольких метров в поперечнике. Он точно знал, куда хотел попасть; осталось только посмотреть, позволят ли ему нарушить длящийся столетия карантин.