Глава 15

«Вот этим можно мылиться».

Дина разглядывала комок бурого мха с нарастающей подозрительностью. Вот этим мылиться, значит… интересно, как обстоят дела у Водяных с чувством юмора?

Капелька, в свою очередь, смотрела на гостью с удивлением.

«Как можно сомневаться в таких простых вещах? Ведь это легко проверить. Выйди под дождь и попробуй».

Вздохнув, Дина решительно шагнула сквозь «занавеску». Ладно, если это непристойная шутка, пусть хозяевам будет стыдно!

Однако «мочалка» не подвела — немедленно покрылась пеной, точно и впрямь намыленная. Осмелев, девушка принялась тереть себя так и этак, изворачиваясь словно ящерица.

— Слушай, здорово! А как насчёт чистки зубов?

«А для этого есть жевательная кора. Я тебе сейчас принесу».

Капелька вновь исчезла из поля зрения, Дина же продолжила помывку. Ух, хорошо… нет, правда, как мало порой нужно человеку для радости. Вот сейчас ещё зубы почистить, и вообще отлично…

Она усмехнулась. А ещё бы не этот невозможный бурый свет. И не этот нескончаемый плеск дождя. В дальний космос не берут субъектов с неустойчивой психикой и склонностью к неврозам. И от одной упавшей на темя капли вреда не бывает. Но если капать на темя достаточно долго, человек обязательно сойдёт с ума.

Как скоро?

«Что может быть приятнее дождя?» — девушка-Водяная вновь вынырнула из дождевых струй. — «Вот, держи. Не надо кусать, оторви кусочек и жуй».

Жевательная кора слегка горчила и щипала во рту, однако имела приятный запах. Закончив гигиену, Дина выплюнула жвачку и вернулась под «гриб». Мужчины где-то отсутствовали… они вообще в последнее время отсутствовали очень часто, предоставляя девушку в полное распоряжение Водяных. От предложения расселить группу все дружно отказались, и хозяева не настаивали… но порой девушка ловила себя на мысли, что ей хочется закрыть глаза и ничего не видеть. Первая ласточка психоза?

«Тебе плохо у нас» — огорчение Капельки было непритворным. — «И я ничего не могу поделать».

«Не обращай внимания, Капелька»- слабо улыбнулась Дина. — «Думаю, тебе у нас, на Земле, пришлось бы не легче».

«Я как раз хотела спросить. То, что я увидела в твоей голове… этот невозможный, нереальный свет, но это я могу понять… А вот Око? Оно в тех видениях ДВИГАЛОСЬ! Я пока не Видящая, я только учусь… или я прочла в твоей голове неверно, или это был кошмар, какие порой приходят во сне?»

— Нет, Капелька, — вздохнув, девушка-землянка заговорила вслух, очень уж неестественным было молчание в ходе беседы. — Это был не сон, и ты всё увидела верно. Солнце каждый день всходит и заходит, потому что Земля вращается.

«Немыслимо, непредставимо… Око всегда висит в одной точке. Даже сухокожие из Маловодных земель строят дома так, чтобы Око светило в окно — и оно будет светить так, пока дом не разрушится…»

— И тем не менее это так. Сейчас ты увидишь это глазами.

Дина сняла с шеи болтающийся на шнурке коммуникатор, раскрыла его и принялась тыкать в крохотные клавиши настройки. Конечно, экранчик прибора, умещающегося на ладони не слишком подходит для демонстрации видовых фильмов, но за неимением лучшего…

— Смотри!

Вытянув шею и закусив губу, точь-в-точь обычная человечья девушка, Капелька всматривалась в нехитрый сюжет — восход солнца над древним городом Москвой. По улицам двигались потоки машин, ещё не слишком обильные в столь ранний час, и первые пешеходы торопились по своим делам. Обычное, ничем не примечательное летнее утро…

«Невероятно…»

— Скажи, Капелька, а вы совсем… ну то есть… не общаетесь голосом? — неожиданно для себя самой спросила Дина.

Девушка-Водяная не сразу выпала из потока собственных переживаний и размышлений, вызванных просмотром фильма.

«Голосом? Зачем? Это очень неудобно. Шум дождя погасит зов уже в двадцати шагах. Голосом общаются сухокожие, потому что они глухи к движению мыслей. Зато мы поём… а они нет».

— Поёте? — Дина даже захлопала глазами. За то время, что она пробыла здесь, она уже настолько свыклась с образом Водяных как поголовно немых… Стереотипы, надо же, как быстро человеческий мозг натягивает привычные маски на неведомое…

Стереотипы нужно ломать.

— А можно попросить тебя? — Дина улыбнулась как можно убедительней. — Спой, а?

Впервые ей пришлось лицезреть, как хлопают своими длиннющими ресницами озадаченные Водяные — совсем по-человечьи, можно сказать.

«Но я не очень хорошо пою».

— Так и я тоже! Ну хорошо, давай так — ты мне споёшь, а потом я тебе. Ага?

Капелька улыбнулась.

«Ну хорошо»

… Нет, это было мало похоже на человеческую песню. Возможно, именно так пели мифические сирены, губившие моряков, пронеслась в голове мимолётная мысль… и это вообще не песня, и даже не совсем вокализ… но как волшебно…

«Ну как?» — Водяная переводила дыхание.

— Здорово, — совершенно искренне восхитилась Дина.

«Теперь твоя очередь. Ты обещала».

Девушка-землянка прикусила губу. Конечно, исполнение «Колыбельной» Гершвина в подземелье имело в тот раз невероятный успех… но одно дело не слыхавшие за свою жизнь ни одной песенки раханы, и совсем другое — профессиональная сирена…

«Не бойся же!»

Водопад, обрушивающийся откуда-то со скалы, разбивался вдребезги о громадную плиту чёрного базальта, наполняя всё вокруг тонкой водяной пылью, и в сочетании с непрерывно хлещущим ливнем это порождало ощущение, что воды в воздухе больше, нежели самого воздуха. Зато и вода, насыщенная пузырьками куда хлеще любого шампанского, казалось, более чем наполовину состоит из тех пузырьков. Однако сидевших под каменным козырьком, в бурлящих пенных потоках, судя по всему, это устраивало.

«…Удивительный мир… У нас нет оснований сомневаться в точности извлечённых тобой и твоей помощницей видений, Хозяйка Белого Водопада, ты опытная Видящая, но… движущееся по небу Око — это за гранью понимания».

«И тем не менее это так, Хранитель. Её устройство показало ту же картину. Объяснение этому потрясающему явлению до смешного простое — в отличие от нашего мира, тот мир вращается вокруг себя самого куда быстрее, чем вокруг тамошнего Ока. Всё просто, когда поймёшь».

«Ты права, Хозяйка. Теперь становится понятной и та неразрешимая загадка, доставшаяся нам от предков — откуда у сухокожих обеих рас эти полупредания-полулегенды о наползающей тьме и прочее…»

«Прости, Хранитель, но значит ли это, что Прошедшая сквозь небеса явилась из того же мира, из которого некогда занесли к нам их семя Демоны неба?»

«В этом не может быть сомнений. Тебя смущают внешние отличия, Говорящий с Источником. Представь вместо жёлтых волос чёрные и вместо этих невозможных голубых глаз обычные для сухокожих коричневые — и ты не отличишь её от раханки. Правда, на чьё она похожа не слишком, но это уже детали».

Хранитель задумался, словно превратившись в изваяние. Все почтительно ждали.

«В любом случае ей необходимо помочь. Всеми имеющимися средствами. Нельзя упускать такой случай».

«Но как?»

«Она должна дать знать своим сородичам, что с ней произошло. И что творится здесь, в нашем мире».

Он обернулся к сидевшему слева.

«Смотрящий за Долгой Рекой, ты разговаривал с теми тремя, что пришли вместе с нею?»

«Да, Хранитель».

«Они согласны?»

«Они согласны куда больше, чем мы, Хранитель. Для них она Спасительница. Они не пожалеют и собственных жизней… во всяком случае, так они думают сейчас».

«Хорошо. В таком случае осталось проработать план. К сожалению, у нас нет средств мгновенной связи через бездну пустоты, но такие устройства есть в нашем мире. И по крайней мере одно из них находится в распоряжении сухокожих».

— Что это?

Дина рассматривала круглое бронзовое блюдо на трёх вычурно изогнутых ножках, сплошь украшенное затейливым просечным рисунком [просечной — когда металл при чеканке пробивается насквозь. Прим. авт.].

— О! Жаровня! — Клик-Клак радостно заухмылялся. — Вот спасибо тебе, Капелька. А то я каждый раз спросонья щупаю башку, не завелись ли в волосах грибы?

«Вот» — Водяная протянула контрабандисту объёмистый деревянный сосуд и значительно менее объёмистую бутылку. — «Тут угли, это для начала. Тут вот ещё горючее масло для растопки. А дальше сами ищите сухостой, у вас свободного времени пока много».

— Найдём, найдём! — Клик-Клак уже снаряжал жаровню. — Хотя ваш здешний сухостой, он тот ещё сухостой… Эх, ещё бы мяса на вертеле… м-м…

«Можно найти улиток и запечь. Ещё очень хороши красные моховые черви. Только не берите белых, от них бывает изжога даже от жареных».

Джанго шумно сглотнул, явно подавляя тошноту.

— Не будем, — абсолютно искренне заверил контрабандист, извлекая из винтовочного магазина брусочек патрона. Достав нож, принялся тонко строгать взрывчатый состав, рассыпая крошки по углю и перемешивая. — Ни белых, ни даже красных червей тревожить не будем. И с улитками погодим. А вот рыбу, пожалуй…

«Ну, это совсем просто».

— Да и с рыбой не так важно, — Клик-Клак уже вовсю щёлкал кремневой зажигалкой. — Обсушиться у огня… уже дорогого стоит… демоны, даже спирт в зажигалке и то отсырел, похоже…

После очередного щелчка зажигалка наконец-то уступила настойчивым усилиям — вспыхнул и заплясал язычок голубого пламени. Жалкий огрызок последнего патрона фыркнул, сгорая, и тотчас в толще угольно-пороховой смеси раздались короткие шипящие вздохи. Из слоя угля высунулись острые оранжевые язычки — вступило в дело горючее эфирное масло.

— Так, старик, — контрабандист энергично махал широким листом, раздувая угли. — Твоя задача не дать огню загаснуть. Парень, а мы с тобой идём за дровами.

«Вообще-то это я для тебя принесла» — в глазах Водяной явно обозначились смешинки. — «Этим троим ладно, но заплесневевшая Спасительница, это уже никуда не годится».

«Ох ты и ехидная!» — Дина прыснула смехом, и Капелька засмеялась в ответ странным, нечеловеческим переливчатым смехом.

Из недр катера доносился глухой частый стук, палуба едва заметно дрожала под ногами. Тёплые доски пахли спиртом — разлили, мерзавцы… Да, двигатель личного катера начальника Тайной службы приводится в действие спиртом, а не дровами, как неуклюжие машины военных судов. Дорого, конечно, но зато и скорость не в пример… Путь от Столицы до устья Великой реки занимает всего четыре сон-яви, тогда как пароход одолевает его за восемь, купцы же, плывущие на своих калошах по течению, спустив паруса, добираются до устья ближе к старости…

Пойменные заросли, подступавшие к самой воде, то и дело разрывались группами сельских построек, в разрывах открывался вид на близлежащую местность — унылые пологие холмы, испещрённые кое-где чахлыми кустами. Эалак усмехнулся. Это здесь, в степи, где ещё можно пахать землю и сеять ячмень и эммер, население не слишком тяготеет к реке. Ниже по течению, особенно за Излучинами, по обеим берегам сплошь лепятся хижины. Вода в пустыне, это сама жизнь…

— Мой господин, Медная пристань, — капитан катера указал на башню, торчащую над прибрежными зарослями. — Прикажешь дать знать?

— Не надо, — вновь усмехнулся начальник Тайной службы. — Настоящий сюрприз должен быть внезапным.

Катер миновал небольшой мысок, вдававшийся в реку, и открылся вид на Медную пристань. Черепичные крыши строений будто усиливали и без того багровое сияние Ока. Вдоль берега почти сплошь стояли суда всех размеров, от рыбачьих скорлупок до тяжело осевших в воду грузовых барок, украшенных мачтами с крестообразными реями. Народ сновал туда-сюда, как-то ухитряясь не попадать под тумбообразные лапы соросов и колёса гружёных повозок. Обычная жизнь речного порта.

Катер, взяв круче к берегу, лихо пропахал днищем по песку и остановился.

— Где комендант? — спросил Эалак портового инспектора, резво подбежавшего к месту высадки высокого гостя.

— В башне, господин!

— Проведи меня к нему, быстро!

Инспектор засеменил впереди, переставляя короткие ножки с такой скоростью, что шагающему широким шагом начальнику Тайной службы и четвёрке телохранителей приходилось прилагать усилия, чтобы не отстать. Деревенщина, с неожиданным раздражением подумал особист, даже не обернувшись топает… ишь какой жирненький, прямо как его должность… Эх, вот взять бы да уйти в инспектора при какой-нибудь тихой пристани… взяток на прокорм хватит, да и кубышка не пуста…

Эалак криво усмехнулся. Мечтай, мечтай… Чуть больше сотни циклов осталось.

Добравшись до башни, выстроенной из бутового камня, толстяк хотел было проскользнуть в обитую железом дверь — очевидно, с целью предупредить коменданта — но особист жёстко осадил его.

— Стой здесь! Хочу обрадовать господина коменданта неожиданным визитом. Это же всегда приятно, верно?

Внутри башня была двойной, винтовая лесенка вилась меж двумя стенами каменной кладки. Бардак, с нарастающим раздражением думал Эалак, поднимаясь по лестнице. Ни часового у входа, ни часового на башне… Как господина коменданта до сих пор не уволокли в мешке на продажу, уму непостижимо…

Дверь в кабинет местного военачальника особист распахнул тоже без затей, простым пинком ноги. Пара опорожнённых стеклянных сосудов, очевидно, выполнявших обязанности часовых, раскатились по комнате.

— Аааа, Ктиа! — радостно расплылся в улыбке комендант, по случаю тёплой погоды восседавший на расстеленном ковре в одной длинной рубахе, без малейших признаков штанов. На начальника Тайной службы дохнуло густым ароматом пота и перегара. — Ты принесла? Вина мне и еб…ться, крошка! Срочно!

— Сейчас всё будет, — заверил хозяина кабинета Эалак, разглядывая четвёрку золотых перстней-печаток, при сжатии пальцев в кулак образующих подобие кастета. Размахнулся и с наслаждением заехал господину коменданту в грызло.

— Тр-ревога! Боевая тревога! — дурным голосом заблажил пьяный до невменяемости рахан, валяясь на спине и дрыгая ногами. Особист тяжело вздохнул. Как жаль, что господина коменданта нельзя просто пристрелить — не его епархия, потом тратить нервы и время на объяснения с господином гранд-командором…

Однако, если беглецам вздумается пройти именно здесь — они пройдут и даже не заметят препятствия. Так что господином комендантом и его подчинёнными придётся заняться всерьёз.

Нежный, как материнская ласка, и неслышимый, как приближение старости вайалеале мягко омывал кожу, навевая покой и умиротворение. Она подставила ладонь небу и поблагодарила его за вайалеале. Это только сухокожие называют всё одним словом «дождь» — хотя что общего у вайалеале с коболоуао и тем более неистовым маргатаном? Сказать «дождь» всё равно что сказать «дерево» — то есть не сказать ничего. Деревья бывают тысячи видов, и видов дождя сотни… Впрочем, те из сухокожих, кто живёт на краю джунглей, ещё как-то различают некоторые виды дождя — «ливень», «морось»… Нет, ничего они не понимают, сухокожие, ни в дожде, ни, по большому счёту, в жизни…

Она упруго оттолкнулась от нависавшего над водой утёса и без всплеска ушла под воду. Эпикантус немедленно затянул глаза прозрачной плёнкой, и мир вокруг словно подёрнулся таинственным флёром. Впрочем, под водой и так видно не слишком далеко… да и вода тут мутновата… Она осторожно сделала первый жаберный вдох — ну так и есть, прелью пахнет… это Шестилапое болото воняет на всю округу, давно пора думать обводной канал, а то тут детям играть негде будет скоро…

Выпустив пальцы-ласты, она плыла длинными волнообразными движениями, вдыхая и выдыхая воду через рот. Вспомнила, и стало смешно — как она искала взглядом какие-то неведомые «жаберные щели», эта странная Прошедшая сквозь небеса… Как будто она тэтчер. Все амфибии Тверди выдыхают воду через рот, это рыбы и прочие выталкивают её через брюшной сифон…

Запах уже подсказывал, что горловина речной старицы рядом. Впереди вдруг возник силуэт — маленькое существо вовсю молотило хвостом и короткими ножками.

«А я тебя ждал, Капелька! Я тебя ещё огого когда почувствовал, вот!»

«Зачем ты выплыл из старицы, Играшка? Разве Танцующая с маргатаном разрешила тебе играть в реке?»

«Не, я убежал» — в мыслях головастика раскаянья явно не ощущалось. — «А я сегодня по суше ходил, вот!»

«Да ой! Так-таки и ходил?»

«Да! Ну это… на четвереньках то есть…»

«Ну вот, а говоришь „ходил“».

«Ну не на пузе же ползал, как Жвачик! Он себе всё пузо ободрал, и Танцующая огорчалась. А он всё равно ползает. А я хожу!»

«Ну молодец, молодец. Давай уже поплывём обратно в старицу, ага? Зачем же огорчать Танцующую…»

«Я просто по тебе скучал, вот. И потому хотел встретить раньше».

«Ах ты мой Играшка» — она прижала малыша к себе, и головастик с удовольствием прильнул к старшей сестре. — «Но мне надо видеть Танцующую. Это невежливо. Я только скажу, что забираю тебя, и мы поплывём домой на саркозе».

«Урааа! Я хочу ехать на саркозе! А папа с мамой скоро вернутся?»

«Да вот как мы доплывём, так и уже будут дома».

«А ты опять расскажешь мне про Прошедшую сквозь небеса?»

«И не только тебе».

Взрыв в голове!

Дина проснулась, хватая ртом воздух. Потолок над головой переливался крохотными огоньками, снаружи едва слышно шуршал вайалеале — ровный, мелкий, словно повисший в воздухе дождик. Водяные правы, конечно… разве можно спутать его с хлещущим как из брандспойта маргатаном, косо секущими колкими струями кинтаны или отвесно рушащимся с небес коболоуао?

Рядом возвышалась высокая тоненькая фигура.

«Здравствуй, Капелька. Ты опять лазила в мою голову…»

«Но я же наоборот, хотела дать тебе… должна же ты почувствовать Народ Дождя?» — Водяная обиженно моргала. — «Тебя не поймёшь. Берёшь — плохо, даёшь — снова плохо…»

«Да я не сержусь» — Дина чуть улыбнулась. — «Но ты явно хочешь что-то сказать».

«Ага, ты начинаешь что-то видеть в голове» — теперь Капелька смотрела на гостью с удовольствием. — «Тебя хотят видеть Знающие. Вообще-то я хотела сперва покормить тебя, но тут вот подумала… может, лучше тебе будет путешествовать натощак?»

«В смысле?» — теперь уже Дина хлопала глазами от удивления.

«Не все хорошо переносят янбу»