Глава 7

Подходя к «Трем повешенным монахам», Таня издалека услышала пение Старого Черта, который орал во всю мощь своей луженой чертовской глотки:

На дороге в Мандалай, Где летучим рыбам рай И зарю раскатом грома Из-за моря шлет Китай!

— Сразу ясно, что мы на верном пути, — обратилась Таня к сопровождавшему ее Крайгворму. — Хорош забулдыга, ничего не скажешь. Нажрался в стельку и знай себе орет-надрывается, а на то, что творится в мире, ему ровным счетом наплевать. Видно, старый перечник давно уже пропил последний ум.

Крайгворм скорчил гримасу. Выражение лица у огров всегда довольно пакостное, а сейчас на Крайгворма и вовсе невозможно было смотреть без содрогания.

— Возможно, мэм, вы правы и наш общий знакомый действительно не блещет умом. Хотя…

И огр слегка помахал в воздухе толстым крючковатым когтем, указывая на обшарпанные, закопченные многоквартирные дома и облезлые фасады учреждений, которые и составляли унылый ландшафт сектора Рейэл Бесовского округа.

— …он все рассчитал не так уж глупо. Выбрал надежное убежище. Исходя из собственной логики, разумеется. Любой моторный бес, будь он хоть семи пядей во лбу, вряд ли стал бы ожидать, что гуманоид последует за ним сюда… Осмелится сюда сунуться.

Все вокруг было залито призрачными зеленоватыми лучами светившей на Рейэл луны. Ощущение опасности висело в воздухе.

— Ерунда, — отмахнулась Таня. — Если бы это действительно было опасно, я бы не пошла сюда сама, а вызвала себе в помощь группу захвата.

Причудливые огоньки зажигались в сумрачных окнах жалких жилищ, ухабистые улицы застилал ядовитый багровый дым, наполненный необычными резкими запахами.

Еще более устрашающим и неприглядным казался знаменитый трактир «Три повешенных монаха», излюбленное место всех моторных бесов сектора 666. Хозяева трактира просто-напросто приспособили в дело один из отсеков отслужившего свой век космолета и установили его на свободном участке пространства.

Это сооружение, невероятно облезлое, облупившееся и проржавевшее, показалось Тане похожим на гигантскую уродливую физиономию, в сравнении с которой даже Крайгворма можно было счесть писаным красавцем. Зияющие паровые люки напоминали два темных злобных гла-за, ярко-красный выступ — нос спившегося чудовища.

Никто не взял на себя труд срезать провода, которые все еще были полны магической силы — об этом говорило беспрестанное тихое потрескивание.

Многочисленные обрывки проводов обрамляли уродливый фасад подобно длинной бороде, которая развевалась и временами искрилась, словно под впечатлением от оглушительного пения Старого Черта.

Надпись над входом в трактир гласила: «Эй, мягкокожие, поберегись!

Попробуй сунься!» Старый Черт тем временем самозабвенно распевал:

Там к востоку от Суэца, злу с добром — цена одна, Десять заповедей — сказки, и кто жаждет — пьет до дна, Кличет голос колокольный, и привольно будет мне Лишь у пагоды старинной, в полуденной стороне.

На мгновение самоуверенность изменила Тане, она почувствовала себя беспомощной и беззащитной героиней готического романа, оказавшейся в царстве привидений и духов. Но она тут же попыталась отогнать прочь малодушие.

— Вокальные данные нашего приятеля, бесспорно, оставляют желать лучшего,

— обернулась она к Крайгворму. — А вот репертуар отменный. Замечательные стихи.

По-моему, это Киплинг, так ведь?

— Понятия не имею, кто он такой, этот Киплинг, мэм, — ответил огр, и в глазах его блеснул откровенный издевательский огонек. — Одно скажу: не по чину простому чертяке, даже если он служил когда-то моторным бесом, распевать песни гуманоидов. Этот тип слишком зарывается. — И он осуждающе затряс увесистой чешуйчатой башкой. — От его воплей у меня в ушах звенит. Ну ничего, все его выкрутасы ему даром не пройдут. Узнает, как действовать мне на нервы. Когда мы поймаем этого гнусного чертяку, я непременно задам ему хорошую трепку за такое нахальство. Выбью у него из головы стишки этого Киплинга или как его там. Все, до последней строчки.

Таня смерила огра взглядом. Габариты его впечатляли — шесть футов ростом и четыре — в плечах. Да уж, не позавидуешь тому, кому эта громадина намерена задать трепку.

— О чем этр ты размечтался? Ты не имеешь права применять силовое воздействие без моего распоряжения, — отрезала она. — И не забывай, устав полиции Объединенных Планет категорически запрещает грубое обращение с задержанными.

Из глотки Крайгворма вырвалось что-то вроде сдавленного хихиканья — никогда прежде Таня не слыхала, чтобы огр издавал подобные звуки.

— Осмелюсь заметить, мэм, что некоторые пункты устава не отличаются разумностью, — пробурчал он, упрямо вздернув подбородок. — А тот, который вы только что изволили припомнить, — это вообще чушь несусветная.

«Какая муха его сегодня укусила? — подумала Таня. — Сначала это дурацкое хихиканье, потом — наглое заявление, которое уж вовсе ни в какие ворота не лезет». Крайгворм всегда слыл ярым приверженцем устава, и все его правила были для него, что заветы Священного Писания для любого из повешенных здесь монахов.

Возможно, именно благодаря этому он и был в свое время принят на службу в особый отдел — как правило, представителям нечистого племени редко удавалось сделать столь блестящую карьеру.

Однако Таня уже не в первый раз с недоумением отмечала, что в последнее время огра точно подменили. Поведение его порой становилось более чем странным.

Впервые это случилось сразу после трагического инцидента с «Холидеем Первым» и космической крепостью «Бородино». Именно там Крайгворм позволил себе забыться и пренебречь субординацией в разговоре с начальницей.

«Любопытно было бы знать, что взбрело в эту огромную непробиваемую башку,

— подумала Таня. — В чем причина подобной перемены? Наверное, все дело здесь в войне, — решила она. — Сейчас все словно с ума посходили — каждый, чуть что, готов удариться в истерику. Как бы то ни было, зарвавшегося огра необходимо незамедлительно поставить на место».

— Твое мнение меня совершенно не интересует! — прошипела Таня. — От тебя требуется только беспрекословное выполнение моих распоряжений.

Самоуверенность и апломб слетели с Крайгворма в мгновение ока. Неуклюже вжав голову в плечи, он забормотал с нарочитым подобострастием:

— Так точно, госпожа следователь! Вы совершенно правы, госпожа следователь! Простите мою грубость, госпожа следователь.

Хотя огр всячески старался подчеркнуть раскаяние и покорность, в его самоуничижительном тоне проскальзывали нотки неприкрытого сарказма. Однако Таня сочла за благо не обращать на это внимания.

— Обогни трактир и встань у задней двери, — приказала она. — Когда я подам сигнал, мы одновременно ворвемся внутрь с обеих сторон.

— Так точно, мэм, — пробурчал Крайгворм. — Накроем их перекрестным огнем.

— К чертям собачьим твой огонь! — отрезала Таня. — Опять размечтался. И совершенно зря. Никакого перекрестного огня не будет. Мы возьмем их без единого выстрела. Свидетели нужны мне живыми. Я должна их допросить. Кроме того, я вовсе не хочу ненароком задеть мальчика.

Физиономия Крайгворма расплылась в саркастической улыбке.

— О да, там же мальчик. Ребенок-гуманоид. Его жизнь священна. Мы ни в коем случае не должны причинить ему вреда… чего бы нам это ни стоило. Отдыхающих демонов, конечно, можно было бы перестрелять, но мягкокожий мальчишка — это святое!

— Совершенно верно. Смотри не забудь об этом, — процедила Таня сквозь зубы. — А теперь отправляйся к задней двери. Когда займешь позицию, подай мне сигнал.

— Будет исполнено, мэм.

Пряча глумливую усмешку, Крайгворм отдал честь и убыл восвояси. Таня проводила его пристальным взглядом. С каждой минутой Крайгворм тревожил ее все больше. В развороте широченных плеч огра ощущалась подчеркнутая надменность, а в его неуклюжей, тяжелой поступи — развязность и явное пренебрежение. Наконец огромная бесформенная глыба исчезла в темноте.

«Что, черт возьми, этот болван вообразил о себе? — терялась в догадках Таня и не могла найти вразумительного ответа. — Поди влезь в чешуйчатую шкуру такого чучела!»

Убедившись, что Таня его не видит, Крайгворм остановился у видневшейся в темноте мусорной кучи — там в беспорядке были свалены старые ящики, прохудившиеся бочки и прочий хлам.

— Готовность полная? — сдавленным шепотом произнес он, повернувшись к куче.

— Давно, — прошипел из темноты кто-то невидимый.

— Подожди, пока мы арестуем тех двух, — приказал Крайгворм. — А затем действуй как договорились!

Тот, кому было приказано убить Таню, довольно улыбнулся в темноте.

Сладостный миг мести был совсем близок!

Внутри излюбленного нечистью кабака «Три повешенных монаха» приветливо горели яркие адские огни. Многочисленные завсегдатаи славного питейного заведения дружно подняли кружки, наполненные дымящимся дьявольским пуншем, когда Старый Черт допел последний куплет своей песни:

… И зарю раскатом грома из-за моря шлет Китай!

Оглушительные вопли одобрения были наградой исполнителю. Старый Черт неловко раскланялся, осторожно сошел с беспрестанно кружившегося огненного колеса, которое служило в трактире сценой, и заковылял к своему месту.

Таня была глубоко не права, считая, что Старый Черт нажрался до беспамятства. Как это ни удивительно, бывший моторный бес был трезв как стеклышко. За всю ночь он едва притронулся к своему пуншу. При этом больше всего на свете ему действительно хотелось напиться до умопомрачения, так, чтобы позабыть обо всех выпавших на его долю передрягах.

А еще он страстно желал попасть наконец в заветную комнату, где бушуют живительные костры истинного пламени, где останавливается ход времени, и хорошенько прогреть иззябшие старые косточки.

Но он, собрав в кулак всю свою волю, гнал прочь сладостные искушения. Всю ночь Старина, крошечными глотками отхлебывая из своей кружки, старательно притворялся пьяным в доску. Если бы он не захмелел, старые его приятели и сослуживцы, увидев такое диво, немедленно насторожились бы и встревожились.

Когда Старый Черт, ведя за руку Билли, появился в задних дверях трактира, его приветствовали как героя. Моторные бесы всей Вселенной знали, что ему таинственным образом удалось спастись во время гибели «Холидея Первого». Дошло до них и известие о его не менее таинственном побеге с космической крепости «Бородино». Неудивительно, что тот, кому удалось совершить два подобных подвига, внушал им восхищение, а то и благоговейный трепет.

Из всей обитающей в Галактике нечисти именно моторные бесы были обречены на то, чтобы на собственной чешуйчатой шкуре испытывать все превратности жестокой судьбы. Жизнь их — сплошная цепь неожиданностей и опасностей. Не секрет, что профессия их относится к числу самых рискованных. По непонятным причинам космолет может попасть в черную дыру. Скоростное заклинание может внезапно утратить силу. Неодолимое притяжение может проникнуть сквозь гиперпространство, оно безжалостно высосет из космолета всю энергию, обрекая на смерть тех, кто там находится.

А в официальном сообщении, которое появится после трагедии, будет сказано, что крушение космолета произошло вследствие «вопиющей небрежности моторного беса, допустившего ошибку в управлении».

Продвигаясь сквозь наполнявшие кабак клубы восхитительно вонючего дыма и огибая парящие в плотном воздухе черные камни, дарившие блаженное тепло, Старый Черт отвечал на громогласные приветствия многочисленных друзей, приятелей и собутыльников. Все собравшиеся в трактире торопились засвидетельствовать уважение выдающемуся представителю нечистого племени, который единогласно был признан «лучшим из лучших… крутейшим из моторных бесов».

Вырвавшись наконец от обступивших его плотным кольцом почитателей, Старый Черт оглянулся по сторонам в поисках Билли. Мальчик сидел в дальнем углу трактира, где его усиленно развлекал лучший друг Старины, Ашгарот, стя-жавший повсеместную известность непревзойденного хвастуна, лгуна и выдумщика.

Билли не сводил глаз с крупного шишковатого черта, который вовсю распинался в невероятных россказнях. Мальчик ощущал себя вполне комфортно, так как его окружала светящаяся оболочка защитной магии.

Вообще-то большинство мягкокожих в течение пары минут способны выдержать атмосферу «Трех повешенных монахов» без особого ущерба для здоровья. Однако, если они решатся сунуться в чертовский кабак без специальной защитной оболочки, время, проведенное там, покажется им не слишком приятным, а точнее говоря, мучительным.

— А потом наш славный приятель Старый Черт завернул такое ядреное ругательство, — донесся до Старины голос Ашгарота, — что с этого паршивца, начальника космопорта, от неожиданности штаны слетели! А уши у него завяли, свернулись в трубочку и отвалились! Можешь мне поверить на слово, парень, уж это было ругательство так ругательство. По сравнению с ним вся прочая матерщина — нечто среднее между детским лепетом и салонными любезностями. Наш Старый Черт выдал по первое число не только мамаше ублюдка, но и всем его предкам вплоть до шестьдесят шестого колена. Да нет, что я говорю, забирай круче — до того времени, когда жизнь на старушке Земле только зарождалась. Досталось и святым угодникам, а в особенности — угодницам.

Билли расхохотался, в восторге хлопая в ладоши.

— А что это было за ругательство? — спросил он. — Ты можешь повторить в точности то, что тогда сказал Старина?

Старый Черт, с трудом удерживаясь от улыбки, сурово нахмурил брови.

— Послушай, Ашог, не порть малышу нарождающийся тонкий вкус. Мои фразы он должен слышать от меня самого. А тебе, мягкопузик, лучше не брать на веру все, что болтает этот зеленый мерин, — предостерег он Билли. — Ему язык в детстве поповским дерьмом намазали, так что правды от него ты не добьешься. Да оно и неудивительно, как припомнишь, что папаша его торговал лапшой вразвес, причем навешивал ее покупателям прямехонько на уши. Орудовал он также и по лекарской части — втирал простакам очки и пускал пыль в глаза. Мамаша была знатная стряпуха — она выпекала свежие сплетни, а муку для них наметала собственным языком. Он у нее был что поганое помело. В результате появилось на свет отродье такого паскудного характера, что ни один проповедник, наставляющий нечисть на путь истинный, не решается к нему подойти на пушечный выстрел. И не зря, разрази меня гром. Не успеешь вовремя унести ноги от этого мерзавца, он так запудрит тебе мозги, сам на веки вечные позабудешь про путь истинный.

Ашгарот и Билли благоговейно внимали этой длинной тираде. Когда Старый Черт смолк, Ашгарот довольно хмыкнул.

— Высокий класс! Вот это отбрил так отбрил! Ты сам видишь, Билли, что я говорил чистую правду, — заметил он. — Старому Черту палец в рот не клади.

Никому не даст спуску.

Билли рассмеялся, кивнув в знак согласия.

С тех пор как они сбежали из крепости «Бородино», он успел вдоволь наслушаться отборных ругательств своего нового наставника. И хотя мальчик по-прежнему переживал утрату бабушки и дедушки и недоступной красавицы Люпе, новые приключения притупили тоску. Теперь воспоминания о пережитом отошли на задворки сознания.

Временами Билли приходило в голову, что эти тревожные дни, полные опасностей и риска, самые счастливые в его короткой жизни.

— Во всей Галактике нет ругателя круче Старого Черта, — веско заявил Билли.

Старый Черт скорчил кислую мину, словно услышал страшное оскорбление. На самом деле слова Билли приятно тешили его самолюбие. Общество мальчишки-гуманоида доставляло Старине огромное удовольствие. У Билли всегда были наготове бесчисленные шутки, выдумки и проделки, и рядом с ним Старый Черт чувствовал себя бодрым и помолодевшим.

Огромная магическая сила, которой обладал Билли, нередко поражала моторного беса. Если бы не мальчик, Старому Черту ни за что не удалось бы сотворить заклинание, благодаря которому загадочное и злобное существо, преследовавшее их от самой крепости «Бородино», потеряло их из виду. При воспоминании о грозном преследователе Старый Черт невольно тряхнул головой, словно пытаясь отогнать тревожные мысли.

Затем он нагнулся к самому уху Ашгарота.

— Удалось тебе связаться с моими друзьями? — вполголоса спросил он.

— Еще бы. Сделал все в лучшем виде, — так же тихо ответил Ашгарот. — С минуты на минуту они заявятся сюда и отправят тебя и Билли в мир нечисти. Там вы будете в безопасности. Отсидитесь, пока заваруха не кончится.

Мрачная складка пролегла меж бровей Старого Черта.

— Дождешься, чтобы заваруха кончилась, держи карман шире, — пробурчал он.

— Эта паскудная война между-американцами и русскими — дело нешуточное. Жизнь теперь не скоро войдет в нормальную колею.

— Не переживай попусту, Старина, — вмешался Билли, который расслышал его последние слова. — С нами все будет в полном порядке. Мы отлично проведем время, можешь не сомневаться. Подумай только, ты снова окажешься на родине своих предков. Ведь это же здорово! А я тоже скучать не буду. Заведу уйму друзей среди чертей всех родов и мастей. — Мальчик повернулся кАшгароту. — А они правда придут за нами прямо сегодня? — спросил он. — И мы немедленно отправимся в путь?

Перспектива рискованного путешествия по секретному бесовскому миру, о котором он прежде только детские страшилки слыхал, немного тревожила Билли. И в то же время предстоящие приключения воодушевляли мальчика и будоражили его воображение.

— Скажи, ведь там живет не только нечисть, но и люди тоже? — не унимался мальчик. — Те, кого вы называете непокорными? Бунтарями, пошедшими против закона? Те, кому нет места среди людей? Я такой же, как они! Неустрашимый Билли Иванов, вождь непокорных!

В этот момент трактир сотрясли два мощных взрыва.

Тяжелые металлические двери — передняя и задняя — одновременно разлетелись на множество обломков и обрушились на пол.

Поднялась буря криков, визгов и воплей — испуганных, потрясенных, растерянных. В проломах, образовавшихся на месте дверей, появилось по фигуре.

Держа оружие наготове, налетчики ворвались в трактир. Их зловещий и решительный вид не предвещал ничего хорошего безоружной компании, собравшейся мирно выпить по кружечке пылающего пунша.

У передней двери стояла Таня, у задней — Крайгворм.

— Полиция Объединенных Планет! — выкрикнула Таня, размахивая служебным жетоном, который держала в свободной руке. — Не двигаться! Руки за голову!

Про себя она творила могущественное заклинание, заставившее собравшихся в трактире оцепенеть и прирасти к полу.

Всех, за исключением Билли. На него заклинание не подействовало.

В укромном месте неподалеку от «Трех повешенных монахов» тот, кто собирался убить Таню, терпеливо, почти безмятежно наблюдал, как беглецов выводят из трактира и заталкивают в полицейский космолет.

Убийцу звали Катя Попова.

Катина рука затекла под тяжестью оружия, которым ее снабдил Крайгворм. Оно было заблаговременно приведено в полную боевую готовность.

Сейчас она выберет подходящий момент, откроет огонь и наконец-то поквитается с этой проклятой бабой, походя разрушившей ее жизнь. Отомстит за смерть Игоря, несчастного, любимого Игоря.

И плевать ей на то, что призрак смерти, сейчас надежно упакованный в патрон, вырвавшись на свободу, уничтожит не только ту, что стала виновницей гибели Игоря. Кровожадное смертоносное существо, разогнанное до чудовищной скорости, не оставит ничего живого по крайней мере в радиусе шести метров.

Плевать ей на то, что жертвам уготована самая мучительная из всех возможных смертей: их внутренности взорвутся, мозги расплавятся, кости, мускулы и суставы превратятся в порошок.

Ей плевать даже на то, что магический губительный взрыв неизбежно накроет мальчишку и старого моторного беса, которых Катя видела краешком глаза. Им придется погибнуть, хотя они не причинили ей ни малейшего зла. Все равно она не остановится ни перед чем.

Катя не отводила взгляда от своего объекта. Пальцы судорожно сжимали спусковой крючок. Она глубоко вздохнула, ощущая, как ненависть струится по ее жилам, наполняет каждую клеточку тела, укрепляет решимость, которой у Кати и без того хватало. То была ненависть, которую Катя всосала с материнским молоком, ненависть, которая питалась, подкреплялась и разжигалась многолетними усилиями изощренной, искусной и вездесущей пропаганды.

Существовал один лишь способ удовлетворить эту ненависть — убить Таню.

Катя слегка опустила оружие, заметив, что Крайгворм незаметно отходит от полицейского космолета, который Таня получила специально для того, чтобы доставить арестованных на место назначения.

Шаг за шагом, стараясь двигаться как можно быстрее и не привлекать к себе внимания, исполинский огр удалялся из «зоны огня».

Оказавшись наконец в безопасном положении, Крайгворм немедленно устремил взгляд туда, где пряталась Катя. Крючковатый коготь поднялся, готовый подать сигнал.

Катя вновь взяла на прицел женщину, которая лишила ее любви… лишила ее надежды… разбила ее мечты.

Пальцы сжали спусковой крючок плотнее… еще плотнее…

Пока Таня вела Билли и Старого Черта к распахнутым дверям полицейского аэрофургона, мальчик был поглощен одним-единственным занятием — он выжидал, когда подвернется шанс убежать. Он не верил, что такого шанса может не быть вовсе.

Билли отчаянно надеялся, что вот-вот покажутся неведомые друзья, о которых говорил Ашгарот. Уж они-то сумеют отбить их со Старым Чертом. Отбить и помочь спрятаться в бесовском подполье. Мальчик напряг все свои чувства, пытаясь ощутить приближение таинственной подмоги.

И он ощутил — подмога близка!

Сзади, за трактиром… оттуда доносился запах, который теперь стал для Билли таким близким и знакомым… Этот запах говорил о приближении моторных бесов. Они спешат сюда, чтобы выручить пленников.

Мальчик бросил обеспокоенный взгляд на Таню. «Только бы она ничего не заметила», — молил он про себя.

— Вам нечего бояться, — меж тем убеждала Таня, обращаясь преимущественно к Старому Черту. — Я всего лишь хочу задать вам несколько вопросов. Вы свидетели, проходящие по чрезвычайно важному делу. Я не собираюсь предъявлять вам никаких обвинений. Я знаю, что вы не совершали никаких противозаконных поступков.

Обещаю, что в течение следствия вы оба будете находиться в охраняемом надежными магическими средствами месте, где никто не сможет причинить вам вреда.

Слова ее возымели действие, обратное желаемому. Они окончательно взбесили Старого Черта. Ему стоило огромных усилий удержаться от нецензурщины, совершенно недопустимой в присутствии женщины, имеющей полицейский чин.

Впрочем, обойтись в таком случае совсем без ругани было выше его сил.

— Никаких обвинений, говоришь? — язвительно прохрипел Старый Черт. — Ну конечно, так я и поверил фараону в юбке! А все годы, что будет вестись следствие, мы будем гнить в надежно охраняемой камере. Ха! Дураку понятно, вам нужен черт отпущения, на которого вы повесите всех дохлых гоблинов! И нечего меня морочить со своей охраняемой камерой! В гробу я видел вашу поганую защиту!

Класть я на нее хотел! Проку от нее как от козла молока. Катись ты к гуманоидной бабушке со своей защитой! К гуманоиду на кулички! Слишком многим ублюдкам мы с парнем перешли дорогу. И прятать нас среди мягкокожих — мертвый номер. Особенно пока идет ваша поганая война!

Билли пропустил мимо ушей ругательства Старого Черта. Сейчас его волновало другое: Таня по-прежнему не замечала запаха приближающихся спасателей, и это было довольно странно. Стоило мальчику бросить на Таню взгляд, и он сразу понял — она опытная и могущественная колдунья.

Могущество ее было так велико, что во время стремительного штурма трактира она обошлась без защитной оболочки: при помощи одних лишь заклинаний она сумела оградить себя от вредоносного влияния специфической атмосферы чертовского питейного заведения.

Может, она давно почувствовала запах подмоги, но хитрит и не подает виду?

Притворяется, чтобы обмануть спасателей и заманить их в ловушку?

Билли приготовился вступить с мятежными моторными бесами в телепатическую связь и послать им предупредительный сигнал. Но тут он ощутил еще один магический след… Еще один запах колдовства. Кто-то творил специальное заклинание, нацеленное на то, чтобы блокировать чувства Тани и сделать ее невосприимчивой к колдовским ароматам.

Поначалу мальчик едва не подпрыгнул от радости: «Наверняка это спасатели постарались! Сообразительные парни эти моторные бесы!» И вдруг он почувствовал кое-что еще… И от этого «кое-что» кровь в его жилах мгновенно заледенела.

Опасность! Над ними нависла серьезная опасность! Угроза направлена против Тани. Но она настолько сильна, что от них со Старым Чертом тоже мокрого места не останется.

Перепуганный Билли немедленно направил тревожный поток сознания своему ничего не подозревавшему старшему товарищу.

«Берегись, Чертяка! — мысленно крикнул он. — Мы в опасности! Надо что-то делать!»

В это время Крайгворм подал сигнал, и Катя нажала на спусковой крючок.

Мгновение — и в ночной темноте взорвался сноп слепящего белого огня, вырвавшийся из дула мощного оружия. Крошечный призрак смерти, изголодавшийся и беспощадный, устремился на добычу. Он хотел одного — убивать, убивать, убивать.

Но за мгновение до того Билли успел выставить навстречу оголтелому смертоносному созданию защитное заклинание. Мысленно он представил себе надежный непробиваемый щит — огромный красный щит, точь-в-точь такой как у Защитника Справедливости, популярного героя комиксов и мультфильмов, который пользовался особой любовью Билли.

Призрак смерти, с размаху налетев на щит, испустил пронзительный визг.

Однако щит сдержал его натиск лишь на секунду — кровожадная тварь незамедлительно принялась вгрызаться в прикрытие, и оно затрещало под неумолимыми острыми, зубами.

«Помоги, Чертяка! На помощь!» — что есть мочи мысленно орал Билли.

Старый Черт, справившись наконец с потрясением, сотворил свое собственное защитное заклинание — одно из тех, которые используются для защиты корабля от космического излучения. Но его магической силы было недостаточно, чтобы остановить одержимого стремлением убивать призрака смерти. Магический щит начал разрушаться.

Но тут Таня, которая все это время бездействовала, оглушенная неведомым заклятием, наконец стряхнула его власть с себя. Опомнившись, она сразу же сотворила самое могущественное из всех известных ей защитных заклинаний.

Одновременно она открыла огонь из своего собственного оружия, целясь в источник раскаленного слепящего света.

На этот раз контратака оказалась успешной. Тысячной доли секунды хватило, чтобы остановить наступление призрака и повернуть его вспять. Призраку смерти было все равно, кого убивать, и он ринулся обратно так же стремительно, как и появился. Сноп белого огня исчез, вновь воцарилась темнота.

Таня, все еще ослепленная магическим огнем, сделала несколько неуверенных шагов вперед. Оружие она по-прежнему держала наготове. Когда зрение вернулось к ней, она различила изуродованный обгоревший труп, распростертый на земле. Хотя тело обуглилось до неузнаваемости, Таня догадалась, что перед ней женщина. И эта женщина была ей знакома.

— Крайгворм! — крикнула она. — Немедленно сюда! Обыщи все вокруг!

Возможно, кто-нибудь еще скрывается поблизости.

Ответа не последовало.

Удивленная Таня огляделась по сторонам. Краешком глаза она успела заметить, как исполинский бесформенный силуэт торопливо растворился в темноте.

Вне всякого сомнения, это был огр.

Таня поняла, что помощник вероломно предал ее в самый опасный момент. И хотя Таню не просто было выбить из колеи, подобная измена задела в ее душе какие-то чувствительные струны. Крайгворм, конечно, гад, но такого удара от него она не ожидала. Однако минуту спустя ей пришлось выдержать еще один, не менее сокрушительный удар.

Выяснилось, что задержанные исчезли. Напрасно она всматривалась в темноту в поисках Билли и Старого Черта. Обоих и след простыл.

Внезапно из-за харчевни до нее донесся звук разогреваемого гравитационного двигателя. Развив поистине спринтерскую скорость, Таня бросилась туда, на бегу перепрыгивая через проржавевшие обломки и кучи мусора.

Но когда она обогнула кабак, гравилет уже поднялся высоко над крышами обшарпанных многоквартирных домов. Вскоре он исчез из виду. Беглецам удалось ускользнуть.

Опустошенная душевно и вымотанная физически, Таня в изнеможении прислонилась к облезлой стене харчевни. За последние несколько минут на нее навалилось слишком много потрясений. Сейчас она чувствовала себя выжатой словно лимон и была не в силах даже облегчить душу забористым ругательством.

Один-единственный вопрос неотступно сверлил ей мозг: за кем теперь броситься в погоню? За грязным мерзавцем Крайгвормом или за Билли и Чертом, которые ухитрились оставить ее с носом?

Постепенно к Тане начало возвращаться самообладание. Гори все вокруг ярким пламенем, но она не имеет права распускать нюни. «Надо дей-ствовать, а не сидеть на месте», — строго приказывала себе Таня. Однако выполнить собственный приказ казалось не так просто. С большим трудом Таня сумела сдвинуться с места и понуронаправиться к полицейскому космолету. Она волочила ноги, словно шла по жидкой грязи. Казалось, горечь поражения сковывает ее движения.

Однако долго сетовать на судьбу и тем более жалеть себя было не в привычках полковника Лоусон. Внезапно ее осенила новая занятная идея. Тут же все вокруг предстало в более радужном свете. Таниной походке вернулись прежняя легкость и стремительность.

Пусть на этот раз ее оставили в дураках. Таня не собирается сдаваться. Она точно знает, что ей делать теперь.