Часть I

Тени прошлого

ГЛАВА I

Атланта, Джорджия. Наши дни.

Вторник, 6 мая, 10.55

Судья Рейчел Катлер взглянула поверх своих черепаховых очков. Адвокат произнес это снова, но сейчас она не собиралась оставить эту оговорку без внимания.

– Простите, советник?

– Я сказал, что защита настаивает на судебной ошибке.

– Нет, до этого. Что вы сказали?

– Я сказал – да, сэр.

– Если вы не заметили, я не сэр.

– Совершенно верно, ваша честь. Я прошу прощения.

– Вы обратились ко мне так четыре раза за утро. Я записывала.

Адвокат пожал плечами:

– Это сущие пустяки. Зачем вашей чести тратить время на то, чтобы записывать мои оговорки?

Нахальный ублюдок даже улыбнулся. Она выпрямилась в своем кресле и свирепо посмотрела на него. Но тут же поняла, чего Т. Маркус Неттлс пытается добиться. Поэтому ничего не сказала.

– Мой клиент находится в суде по обвинению в разбойном нападении, судья. Однако суд, кажется, более озабочен тем, как я к вам обращаюсь, чем нарушением ведения дела полицией.

Она взглянула на жюри, затем на стол прокурора. Помощник прокурора графства Фултон сидела невозмутимо, по-видимому довольная тем, что ее оппонент сам роет себе могилу. Очевидно, молодая юристка не уловила, чего именно добивался Неттлс. Зато Рейчел уловила.

– Вы абсолютно правы, советник. Это незначительный вопрос. Продолжайте.

Она откинулась на спинку стула и заметила минутное выражение досады на лице Неттлса. Выражение, которое могло появиться у охотника, не попавшего в цель.

– Что с моим заявлением о судебной ошибке? – спросил Неттлс.

– Отказано. Дальше. Продолжайте свою заключительную речь.

Рейчел наблюдала, как старшина присяжных стоя объявлял вердикт о виновности. Обсуждение жюри заняло всего двадцать минут.

– Ваша честь, – сказал Неттлс, вставая. – Я прошу назначить судебное расследование перед приведением приговора в исполнение.

– Отказано.

– Я прошу отсрочить приведение приговора в исполнение.

– Отказано.

Неттлс, похоже, осознал, какую ошибку он совершил ранее.

– Я прошу суд о пересмотре дела.

– На каком основании?

– Предубеждение.

– Против кого или чего?

– Против меня и моего клиента.

– Объяснитесь.

– Суд продемонстрировал предвзятость.

– Каким образом?

– Замечанием о моем неумышленном использовании обращения «сэр».

– Если я правильно помню, советник, я признала, что это был незначительный вопрос.

– Да, но наша беседа происходила в присутствии жюри, и урон был нанесен.

– Я не помню вашего возражения или замечания, касающегося этой беседы.

Неттлс ничего не ответил. Она посмотрела на помощника прокурора:

– Какова позиция штата?

– Штат против предложения. Суд был справедлив.

Она почти улыбнулась. По крайней мере, эта дама знала правильный ответ.

– В прошении о пересмотре дела отказано.

Она посмотрела на защитника, молодого белого мужчину с редкими волосами и рябым лицом.

– Обвиняемый, встаньте.

Он встал.

– Барри Кинг, вы признаны виновным в совершении разбойного нападения. Суд приговаривает вас к двадцати годам заключения в исправительной колонии. Пристав, возьмите обвиняемого под стражу.

Она встала и прошла к массивной дубовой двери, которая вела в ее кабинет.

– Мистер Неттлс, могу я переговорить с вами?

Помощник прокурора тоже направилась к ней.

– Наедине.

Неттлс покинул своего клиента, на которого надевали наручники, и прошел за ней в ее кабинет.

– Закройте дверь, пожалуйста.

Она расстегнула судейскую мантию и, не снимая ее, прошла за свой стол.

– Хорошая попытка, советник.

– Какая именно?

– Немного раньше, советник. Когда вы подумали, что эта ваша наглость по поводу обращения «сэр» вместо «мэм» выведет меня из себя. Вы лезли вон из шкуры с этой наполовину фиктивной защитой и рассчитывали на то, что я вспылю. Это позволило бы вам настаивать на судебной ошибке.

Он пожал плечами:

– Делайте, что вы должны делать.

– Что вы должны делать – так это проявлять уважение к суду и не называть судью-женщину сэром. Но вы это делали. Намеренно.

– Вы только что приговорили моего подзащитного к двадцати годам без возможности подать на повторное слушание. Если это не предубеждение, то что?

Она села, но не предложила сесть адвокату.

– Мне не нужно дополнительное слушание. Я уже приговаривала Кинга за оскорбление действием два года назад. Шесть месяцев в тюрьме, шесть месяцев испытательного срока, я помню. На этот раз он взял бейсбольную биту и проломил человеку голову. Он исчерпал и без того маленький запас моего терпения.

– Вам необходимо пересмотреть свои взгляды. Ваше раздражение повлияло на приговор.

– Правда? Дополнительное судебное следствие, на котором вы так громогласно настаиваете, в любом случае закончилось бы так же. Я просто избавила вас от неприятного ожидания неизбежного.

– Ты гребаная сука!

– Это будет стоить тебе сотню долларов. Оплата немедленно. Вместе с еще одной сотней за фокусы в зале.

– Для обвинения меня в неуважении суда полагается слушание.

– Правильно. Но тебе оно не поможет. И я не собираюсь поддерживать твой имидж шовиниста, которого ты тут, выпрыгивая из штанов, пытаешься изобразить.

Он ничего не ответил, но Рейчел почувствовала, что в нем закипела кровь. Неттлс был крупным мужчиной с тяжелой челюстью и репутацией упрямого человека, который, безусловно, не привык получать приказы от женщины.

– И каждый раз, когда ты надумаешь притащить свою задницу в мой суд, я буду тебя штрафовать за неуважение еще на сотню долларов.

Неттлс подошел к столу и достал пачку денег, вытащил из нее две стодолларовые купюры, хрустнув новенькими банкнотами с изображением Бена Франклина. Он с размаху хлопнул обе купюры на стол, затем вытащил еще три.

– …твою мать.

Вылетела одна купюра.

– …твою мать.

Вторая купюра.

– …твою мать.

Третий Бен Франклин спланировал на пол.