19

Звезда отдела продаж NEC Джим Летаски был круглолицым мужчиной с животиком, где-то около тридцати пяти лет. Подстриженные «под горшок» светлые волосы придавали ему сходство с монахом-францисканцем. У него всегда была наготове улыбка, и на свете трудно было отыскать более обаятельного и харизматичного собеседника. Он никогда не юлил, был прямым и иногда даже жестким – никакой ложной скромности или напускной застенчивости, – и мне это очень нравилось. Он прекрасно знал, что мы хотим его нанять, понимал, почему, и не скрывал того, что не слишком заинтересован в нашем предложении. Однако он не захлопнул дверь у меня перед носом, а сидел вместе со мной за завтраком в отеле Hyatt Regency в самом центре Кембриджа.

Мы начали со светской болтовни о мире бизнеса, и я еще раз поздравил его с успешным заключением сделки с Albertson's. Он был тактично скромен. Я немного полюбопытствовал насчет его отношений с той компанией-посредником, SignNetworks, но он постарался уйти от темы – коммерческая тайна и все такое прочее. Поговорили про Амарилло – городок в Техасе, в котором он вырос. Выяснилось, что мы любим одну и ту же газировку.

Допив третью за утро чашку кофе, Летаски сказал:

– Джейсон, я всегда рад тебя видеть, но могу я быть откровенным? Entronics не может себе позволить нанять меня на работу.

– Большие таланты стоят больших денег, – парировал я.

– Ты понятия не имеешь, сколько я зарабатываю.

Я попытался спрятать улыбку.

– Компенсационный пакет – это лишь малая часть того, что мы хотим тебе предложить, – сказал я.

Он засмеялся:

– Надеюсь, эта часть будет не такой уж маленькой.

Я рассказал ему о предложении Entronics, которое было аккурат на двадцать пять процентов выше того, что он зарабатывал в NEC – при том, что работы было бы значительно меньше. Я знал из его частных жалоб начальнику – в досье Курта были даже частные письма Летаски, – что он пытался сократить количество командировок, чтобы проводить больше времени с детьми. С учетом объема сделок, обычно совершаемого Летаски, и нашей бонусной системы предложение Entronics выглядело очень привлекательно.

– Видишь ли, нам хочется, чтобы у наших менеджеров по продажам оставалось время на личную жизнь, – сказал я. Это было таким наглым враньем, что слова с трудом сползали с моего языка. – Компенсационный пакет устроен таким образом, что ты можешь зарабатывать значительно больше, чем сейчас, – и при этом на работе будешь проводить гораздо меньше времени. Конечно, тебе все равно придется летать в командировки, не пойми меня неправильно, но здесь ты по крайней мере сможешь видеть, как растут твои дети. У тебя будет время, чтобы пойти на хоккейную тренировку вместе с Кенни и самому отвести близняшек на показательные выступления их балетной труппы.

– Откуда ты все это… – начал он.

– Я хорошо подготовился. Я же говорил тебе, что мне приказано не позволить тебе встать из-за этого стола, пока ты не произнесешь заветное «да».

Он моргнул и тут же замолчал.

– Твои дети никогда больше не будут такими маленькими, – сказал я. Это было почти точной цитатой из одного из сообщений, которые он отправлял своему боссу. – А годы летят быстро. Конечно, ты зарабатываешь на хлеб для всей семьи, но разве тебе не хочется приходить домой пораньше, чтобы потискать ребят, пока они еще не спят? Я хочу, чтобы ты задумался о том, сколько замечательных моментов в твоей семье проходят мимо тебя.

– Я часто об этом задумываюсь, – тихо признался он.

– Видишь, а это реальная возможность зарабатывать больше и при этом уделять больше времени жене и детям. Разве не здорово было бы провести три недели в Скалистых Горах вместо одной? – я знал, что это сработает. Именно об этом он писал боссу в другом письме.

– Да, – согласился он, удивленно подняв брови. Улыбка на его лице погасла. – Было бы здорово.

– Да и зачем тебе каждый день тратить сорок пять минут своей жизни, чтобы добраться до работы? Это время ты мог бы посвятить детям. Например, помочь им сделать уроки.

– Но у нас прекрасный дом.

– Ты был когда-нибудь в Уэллсли? – спросил я. – Разве Гейл не там училась в колледже? – Гейл была его женой, и она закончила колледж Уэллсли. – Это в пятнадцати минутах езды от Фрэмингема – прямая дорога по сто тридцать пятому шоссе.

– Это правда так близко?

– Если бы вы продали свой дом в Эванстоне, вы смогли бы купить себе вот это, – я достал фотографию, которую распечатал сегодня утром с сайта агентства недвижимости, расположенного в Эванстоне. – Дому больше двухсот лет. Старинный фермерский дом, который несколько раз модернизировали. Красота, правда?

Он уставился на фотографию:

– Боже мой.

– Клифф Роад – это самая престижная часть Уэллсли. Видишь, какого размера этот дом? Ребята смогут играть во дворе, а вам с Гейл не придется беспокоиться о машинах. Недалеко есть школа раннего развития по методике Монтессори – ведь близняшки ходят в школу Монтессори, верно?

Он выдохнул:

– Да, но вся эта морока с переездом… – начал он.

Я пододвинул к нему через стол еще один листок бумаги:

– Это специальный бонус, который компания предлагает тебе за смену места работы и переезд.

Он взглянул на цифры и дважды моргнул:

– Здесь написано, что предложение действительно только сегодня.

– Я хочу, чтобы у тебя была возможность обсудить все с Гейл. Но я не хочу, чтобы ты использовал мое предложение для того, чтобы выбить побольше денег из NEC.

– Они никогда не предложат мне столько, – признался Летаски. Мне очень нравилась его прямота – это было как глоток свежего воздуха. – Мне бы все равно не удалось воспользоваться вашим предложением, чтобы шантажировать NEC.

– В NEC ты ходишь в середнячках. Здесь ты будешь настоящей звездой. Поэтому мы готовы столько заплатить.

– У меня есть время сегодня до пяти часов вечера, чтобы принять решение?

– По бостонскому времени, – ответил я, – значит, до четырех по чикагскому.

– Но… Бог мой, это все так неожиданно.

– Признайся, ты давно подумывал обо всем этом, – ответил я. Я знал, что он только что отверг предложение Panasonic. – Иногда нужно просто закрыть глаза и прыгнуть.

Он посмотрел на меня, но его взгляд был обращен куда-то внутрь себя. Я чувствовал, что он принимает важное решение.

– Кстати, ты знаешь, как близко отсюда до Мартас-Виньярд? – спросил я. – Два шага. Бывал там когда-нибудь? Твоим бы очень понравилось.

Я предложил ему подняться наверх и поговорить с женой по телефону. Я сказал ему, что подожду внизу, в холле, и пока его нет, кое-кому позвоню и проверю почту. Сказал ему, что он может полностью располагать моим временем, что было не совсем правдой.

Через сорок пять минут он вернулся в холл.

У Горди отпала челюсть. Есть такая расхожая фраза, но доводилось ли вам когда-нибудь видеть, как это бывает на самом деле? Горди действительно раскрыл рот от изумления и потерял дар речи.

– Твою мать, – наконец сказал он, не в силах оторвать взгляда от подписи Джима Летаски на трудовом контракте. Потом поднял глаза на меня: – Как, черт возьми, тебе это удалось?

– Вы же сами одобрили компенсационный пакет, – скромно ответил я.

– Я и раньше делал ему чертовски привлекательные предложения. Что ты ему пообещал? – подозрительно спросил он.

– Ничего такого, о чем вам не было бы известно. Думаю, что это просто была последняя капля, которая сточила камень.

– Что ж, – сказал Горди, – отлично сработано. – Он положил обе руки на мои плечи и крепко меня сжал. – Не знаю, как тебе это удалось, но ты меня действительно впечатлил.

Слишком счастливым он не выглядел.