Глава 2

Мэтлок до упора вжал в пол педаль акселератора, и стрелка спидометра показала шестьдесят две мили в час. Не то чтобы он спешил – Пэт Бэллентайн никуда не собиралась, – просто он был очень зол. Нет, даже не зол, а скорее раздражен. Его всегда раздражали телефонные звонки из дома. Время тут ничего не изменит. Деньги тоже не помогут – если даже он и сумеет заработать столько, чтобы стать в глазах отца человеком респектабельным. Вместо того чтобы примириться с существующим положением, родители без конца возвращаются к наболевшему вопросу. Настаивают, чтобы он провел предстоящие каникулы в Скарсдейле, откуда мог бы ежедневно ездить с отцом в город. В банки, к адвокатам. Чтобы быть готовым к неизбежному, когда оно произойдет.

«Сын, тебе многому придется научиться, – сказал отец похоронным голосом. – Ведь ты не вполне подготовлен…»

«Ты – все, что у нас осталось, дорогой», – сказала мать с болью в голосе.

Мэтлок знал, что они получают мученическое удовольствие, предвкушая уход из этого мира. Они оставили в нем свой след – по крайней мере, отец оставил. Но самое забавное, что родители его здоровы, как дикие лошади, и выносливы, как мулы. Они, конечно, не на один десяток лет переживут его.

Просто они хотят, чтобы он больше времени проводил с ними. Они намекают на это вот уже три года, с тех пор как умер Дэвид. Подъезжая к дому Пэт, Мэтлок подумал, что его раздражение, наверное, объясняется чувством вины. Ведь он до сих пор не простил себе смерти Дэвида. И вряд ли когда-нибудь простит.

А кроме того, ему совсем не хотелось ехать на каникулы в Скарсдейл. Он избегал воспоминаний. Сейчас в его жизни появился человек, который помогал ему забыть те ужасные годы. Он обещал Пэт взять ее на Сент-Томас.

Загородная гостиница называлась «Чеширский кот», и, разумеется, все там было как в английском пабе. Кормили прилично, напитки подавали в изобилии, и коннектикутцы любили туда ездить. Мэтлок и Пэт только что выпили по второй «Кровавой Мэри» и заказали ростбиф и йоркширский пудинг. В довольно просторном зале находились еще, быть может, десять пар и несколько семей в особом отделении для обедающих. В углу сидел мужчина и читал «Нью-Йорк таймс», сложив газету вертикально.

– По всей вероятности, рассерженный папаша ждет, когда объявится сынок. Типичный пассажир скарсдейлского утреннего поезда.

– Нет, он слишком спокоен.

– Они умеют скрывать напряжение. Только их аптекари знают, как они это делают. С помощью гелузила.

– Всегда что-то выдает человека, а здесь этого нет. На вид он вполне доволен собой. Думаю, что ты ошибаешься.

– Ты просто не знаешь Скарсдейл. Самодовольство – все равно что местная фабричная марка. Без этого здесь и дома не купишь.

– Кстати, о Скарсдейле… Что ты собираешься делать? Я, право, думаю, нам надо отменить Сент-Томас.

– Не знаю. Зима была тяжелая – мы заслужили немного солнца. А родители ведут себя неразумно. Я вовсе не намерен тратить время, изучая, как Мэтлоки управляют своим состоянием. И если уж они решат покинуть этот мир, что маловероятно, делами займется кто-нибудь другой, а не я.

– Но ведь мы с тобой вроде бы пришли к выводу, что это всего лишь предлог. Старикам хочется, чтобы ты побыл с ними. Очень трогательно, что они не говорят об этом прямо.

– Ничего трогательного – просто отец пытается меня подкупить… Смотри-ка, а джентльмен-то потерял терпение. – Одинокий мужчина с газетой, осушив свой стакан, объяснял официантке, что заказывать ленч он не будет. – Бьюсь об заклад, он представил себе своего длинноволосого сынка в кожаной куртке, возможно даже босиком, и сам перепугался.

– По-моему, ты все про этого беднягу навыдумывал.

– Нет. Я ему сочувствую. Просто не люблю издержек бунта. Мне от них становится не по себе.

– Занятный вы человек, рядовой Мэтлок, – сказала Пэт, намекая на бесславную военную карьеру Мэтлока. – Давай съездим в Хартфорд. Там хороший фильм.

– Извини, совсем забыл. Сегодня не получится… Силфонт просил зайти к нему вечером. Какое-то важное дело.

– Какое?

– Даже не знаю. Может быть, что-нибудь связанное с африканскими исследованиями. Этот дядя Том, которого я переманил из Говарда, оказался той еще штучкой. Он, пожалуй, правее самого Людовика Четырнадцатого.

Она улыбнулась:

– Нет, ты просто невыносим!

Мэтлок взял ее за руку.

Резиденция доктора Адриана Силфонта вполне соответствовала его положению. Это был большой дом в колониальном стиле с широкой мраморной лестницей, которая вела к массивным резным дверям. По всей ширине фронтона шли ионические колонны. С заходом солнца на лужайке включалась специальная подсветка.

Мэтлок поднялся по ступенькам и позвонил в дверь. Через полминуты вышла горничная и проводила его в большую библиотеку в задней половине дома.

Адриан Силфонт стоял в центре комнаты; с ним были еще двое. Силфонт всегда производил сильное впечатление на Мэтлока. Высокий, стройный, с орлиным профилем, он излучал тепло, которое чувствовали все, кто находился рядом. Это был человек поистине блестящий и в то же время по-настоящему скромный. Он очень нравился Мэтлоку.

– Добрый вечер, Джеймс. – Силфонт протянул Мэтлоку руку. – Мистер Лоринг, разрешите представить вам доктора Мэтлока.

– Добрый вечер. Привет, Сэм, – обратился Мэтлок к третьему из присутствующих – декану Сэмюелу Кресселу.

– Привет, Джим.

– Мы как будто уже встречались? – спросил Мэтлок, глядя на Лоринга. – Не могу вспомнить где.

– Вы меня поставите в очень неловкое положение, если вспомните.

– Еще бы, – сардонически засмеялся Крессел, которого Мэтлок тоже любил, но скорее не за его личные качества, а за сложность работы, которую тот выполнял.

– Что вы имеете в виду, Сэм?

– Я вам сейчас отвечу, – прервал его Адриан Силфонт. – Мистер Лоринг – сотрудник министерства юстиции. Я согласился организовать эту встречу, но я не давал согласия на то, на что тут сейчас намекали Сэм и мистер Лоринг. Очевидно, мистер Лоринг счел целесообразным взять вас… как это называется на официальном языке… под наблюдение. Я говорил, что категорически возражаю. – Силфонт в упор посмотрел на Лоринга.

– Взять подо… что? – тихо переспросил Мэтлок.

– Прошу извинить, – сказал Лоринг. – Такая уж у меня привычка – она не имеет никакого отношения к нашему делу.

– Вы тот человек с пригородного поезда в «Чеширском коте».

– Что-что? – заинтересовался Сэм Крессел.

– Человек с газетой.

– Совершенно верно. Я знал, что вы обратили на меня внимание, и подумал, что вы сразу же меня узнаете, как только увидите здесь. Но я не знал, что похож на пассажира с пригородного поезда.

– Это все из-за газеты. Мы окрестили вас рассерженным папашей.

– Иногда я им бываю. Хотя не часто. Моей дочке всего семь лет.

– Давайте начнем, – сказал Силфонт. – Кстати, Джеймс, я рад, что вы проявляете понимание.

– Я проявляю лишь любопытство. И в немалой мере испытываю страх. Сказать по правде, я до смерти напуган. – Мэтлок неуверенно улыбнулся. – Так в чем же дело?

– Выпьем чего-нибудь и поговорим. – Адриан Силфонт тоже улыбнулся и направился к бару в углу комнаты. – Джеймс, насколько я знаю, вы любите бурбон с водой? А Сэм предпочитает двойной скоч со льдом.

– Скоч – это отлично, но только с водой, пожалуйста.

– Джеймс, подсобите мне.

Мэтлок подошел к Силфонту и помог приготовить напитки.

– Вы меня поражаете, Адриан, – сказал декан, опускаясь в кожаное кресло. – Как это вам удается запомнить, что пьют ваши подчиненные?

Силфонт рассмеялся.

– Этому есть вполне логичное объяснение. И я помню о вкусах не только моих… коллег. Мне удалось добыть куда больше денег для университета с помощь алкоголя, чем с помощью сотен докладов и отчетов, подготовленных лучшими специалистами по созданию фондов. – Адриан Силфонт усмехнулся. Усмешка эта могла относиться как к присутствующим, так и к нему самому. – Однажды мне пришлось выступать в организации университетских ректоров. Когда стали задавать вопросы, меня спросили, чем я объясняю, что наш университет так хорошо обеспечен… Я ответил, что это заслуга тех древних народов, которые научились делать из винограда вино… Моя покойная жена тогда расхохоталась, но потом сказала, что я заморозил таким образом фонды на десять лет.

Мэтлок, Крессел и Лоринг рассмеялись. Мэтлок раздал напитки.

– Ваше здоровье! – Ректор поднял стакан. Это и был весь тост. – Попробую начать, Джеймс… и Сэм. Несколько недель назад начальник мистера Лоринга попросил меня приехать в Вашингтон по делу чрезвычайной важности, имеющему отношение к университету. Я поехал и узнал такое, чему до сих пор не могу поверить. Информация, которую сообщит вам мистер Лоринг, на первый взгляд неоспорима. Но только на первый взгляд: слухи, вырванные из контекста заявления, как письменные, так и устные, тщательно сконструированные свидетельские показания, которые могут ничего и не значить. С другой стороны, тут может быть рациональное зерно. Потому-то я и согласился на эту встречу. Однако должен со всей ясностью заявить, что ни в коем случае не могу принимать в этом участия. То есть университет не будет принимать в этом участия. До чего бы мы сейчас ни договорились, это получит мое личное одобрение, но не официальное разрешение. Вы будете действовать как частные лица, а не как штатные сотрудники университета. Если, конечно, вы вообще сочтете необходимым действовать… Ну а теперь, Джеймс, если то, что я сказал, вас не испугало, значит, вас вообще ничем не испугаешь. – Силфонт снова улыбнулся, но все было ясно.

– Меня это испугало, – просто сказал Мэтлок. Крессел поставил стакан и наклонился вперед.

– Значит ли это, что вы не одобряете присутствия Лоринга? И не согласны на то, ради чего он сюда приехал? – обратился он к Силфонту.

– Трудно сказать. Если его утверждения имеют под собой почву, я, конечно, не могу отвернуться от них. С другой стороны, никакой ректор в наши дни не станет открыто сотрудничать с правительственным учреждением на основе одних лишь умозрительных заключений. Вы меня извините, мистер Лоринг, но слишком многие в Вашингтоне пользовались в своих интересах учебными заведениями. Я имею в виду прежде всего Мичиганский университет, Беркли, Колумбийский. Обычная полицейская работа – это одно, а внедрение… это, скажем прямо, совсем другое.

– Внедрение? Это серьезно, – заметил Мэтлок.

– Может быть, даже слишком серьезно. Но я предоставляю слово мистеру Лорингу.

Крессел снова взял свой стакан.

– Могу я узнать, почему выбор пал на нас – на Мэтлока и на меня?

– И это вы тоже узнаете от мистера Лоринга. Однако, Сэм, поскольку вас пригласил сюда я, могу дать вам свое объяснение. Как декан вы, конечно, лучше чем кто-либо другой знаете, что происходит в университетском городке. Вы также сразу почувствуете, если мистер Лоринг и его помощники перейдут дозволенные границы… Вот, пожалуй, и все, что я имею сказать. А сейчас я вас покину. – Силфонт снова подошел к бару и поставил стакан на поднос. Остальные трое поднялись.

– Еще один вопрос, прежде чем вы уйдете, – сказал Крессел, наморщив лоб. – А что, если мы оба или один из нас не захотим участвовать в… деле мистера Лоринга?

– В таком случае откажитесь. – Адриан Силфонт направился к двери. – Вы вовсе не обязаны соглашаться – я хочу, чтобы это было абсолютно ясно. Мистер Лоринг это понимает. Всего доброго, джентльмены.

Силфонт вышел в коридор и закрыл за собой дверь.