Глава девятая

– Это здесь, - сказал Юра и толкнул дверь.

Как и договаривались, она была не заперта.

В небольшой комнате располагались трое мужчин. Тяжелый горячий воздух, прокуренный, тухловатый, несмотря на открытую балконную дверь. Правда, снаружи тоже было жарко, пыльно и душно.

Увидев Дашу, двое встали, третий остался сидеть.

– Александр Германович, это Даша. Даша, это Александр Германович! представил Юра майора.

Двух других он не знал.

– Дмитрий, - представился второй - молодой, широкоплечий, с массивным подбородком и ясными до прозрачности глазами.

– Здравствуйте! - Даша очаровательно улыбнулась, повернулась к сидящему. - А как зовут вас?

– Меня зовут следователь по особо важным делам Логутенков, - без улыбки ответил мужчина.

– Сочувствую, - Даша скорчила такую рожицу, что даже заскорузлое от многолетней работы в прокуратуре сердце "важняка" дрогнуло, и он на миг пожалел, что ему чуток побольше лет, чем Диме Жарову.

– Где-то я вас видел... - проговорил Матвеев, глядя на Жарова.

– Да?

Юра подумал немного...

– Вспомнил! - обрадованно сообщил он. - Прошлым летом. На празднике вы на палках бились!

– Бился, - признал Жаров.

– А мы на показательных работали. В самом начале. Не помните?

Жаров сдвинул брови, припоминая...

– А! Школа Зимородинского! Конечно, помню! - Он хлопнул Юру по спине. - С Зимородинским вам повезло, поздравляю! Как у него дела?

– В Корею уехал.

– Неужели насовсем?

– Нет, скоро вернется.

– Отлично!

– К делу, - громко сказал Логутенков.

– Виноват. - Жаров посерьезнел, выложил на стол стопку бланков, включил магнитофон на запись, нажал на кнгопку "пауза".

– Начнем с дамы, - сказал Логутенков. - Итак, вы, Герасимова Дарья Денисовна, тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения, проживающая по адресу...

Дима подвез их почти до Дашиного дома. Мог бы и прямо к подъезду, но ребятам хотелось немного прогуляться.

Жара спала. Они шли по дорожке вдоль зарослей шиповника. Небо над ними было серое и низкое. Похоже, ночью пройдет дождь.

Даша взяла Юру за руку.

Они просто шли по дорожке, и им было очень - очень хорошо. А потом Даша тихонько запела:

– Это Наташа сочинила, - сказала она. - Нравится?

Юра молча притянул ее к себе.

Они целовались, наверное, целый час. Сначала - прямо на дорожке, потом - на траве между жасминных кустов. А потом Даша встала, стряхнула с юбки одуванчиковый пух:

– Пора, ты на метро не успеешь.

– Я могу у тебя переночевать, - заметил Юра. - Тем более, Альбина на даче...

– Юрка, Юрка! - Даша поцеловала его сначала в левый глаз, потом в правый. - Не сегодня, ладно?

– Ладно, - покорно согласился Юра.

И они пошли дальше.

– А знаешь, Юр, вот раньше мне не было страшно, а теперь я боюсь.

– Теперь? - удивился Матвеев. - Почему теперь? Наоборот, теперь уже не так страшно. Теперь ими серьезные люди занимаются...

– Это верно... Но раньше, ну, до сегодняшнего, это было как-то, ну, может быть, не совсем взаправду. А теперь, после всех этих бумаг, протоколов...

– Это потому, что ты - бухгалтер! - важно объяснил Матвеев.

– Наверное. Вот мы и пришли! Пока! - Даша легко прикоснулась губами к Юриной щеке. - До завтра, милый.

Она открыла подъезда, махнула рукой... Юра услышал, как застучали по лестнице ее каблучки, повернулся и направился к остановке, прикидывая, ходит ли еще транспорт, или придется ловить тачку.

Лифты были заняты. Или сломаны. Причем оба. Даша подождала некоторое время и пошла к черной лестнице. Черную лестницу она не любила. Там вечно воняло мочой и экскрементами, лампочки не горели. Однажды даже пришлось перешагивать через пьяного. Каждый раз, поднимаясь пешком, Даша с тоской вспоминала старую квартиру Альбины. Конечно, та была поменьше и поскромнее, зато лифт работал всегда. Если бы она знала, что лифты опять стоят, попросила бы Юру проводить до дверей. Вот поставили замок на двери подъезда, а что толку? Даша сердито фыркнула. Хоть фонарь с собой носи, а то еще...

Жесткая ладонь сдавила Дашино лицо. Одновременно чужие железные пальцы впились ей предплечье правой руки. Даша замычала, рванулась, попыталась ударить свободной рукой... Руку перехватили и сдавили с такой силой, что Даша закричала, но ее крик утонул в смявшей губы, пахнущей табаком ладони. Нападавший развернул Дашу, поставил ее спиной к стене, втиснул колено между Дашиных ног, прижал к крашеной кирпичной кладке. Вспыхнул фонарик, осветил лицо девушки.

– Она, - негромко прохрипело где-то наверху.

Тот, кто держал Дашу, был почти двухметрового роста. Но был и второй...

– Тебя предупреждали, сучка? - поинтересовался этот второй. Предупреждали! Что ж ты, дура, не поняла? - Грубые пальцы стиснули ее грудь.

Даша трепыхнулась, как птенец под кошачьей лапой.

Тут сверху послышались торопливые шаги. Щелчок: выключили фонарик. У Даши вспыхнула надежда... Жесткий палец ткнул ее в солнечное сплетение и девушка мгновенно потеряла способность не только кричать, но и дышать.

– Позови меня с собой, - пел пьяный голос, - я приду сквозь злые ночи...

Великан буквально распластал по стене теряющую сознание Дашу, заслонил широченной спиной.

– Э, вы чё тут? - Пьяный остановился. - Стены обсыкать?

– Вали, козел! - негромко, с угрозой произнес второй.

– Кто козел? Я?! - Звук удара, еще один...

Тиски, сдавившие Дашу, разжались. Она почувствовала, как державший ее великан валится на пол...

– Позови меня с собой... - дребезжащий пьяный тенор удалялся.

Дыхание понемногу восстанавливалось. Она выпрямилась. Две темные кучи на площадке. Ее обидчики. Без признаков жизни.

– Я приду сквозь злые ночи... - донеслось снизу. Хлопнула дверь.

Даша опомнилась и стремглав бросилась наверх.